Литературная Газета, 6454 (№ 11/2014) - [11]

Ни для кого не секрет, что распад Советского Союза повлёк за собой перемены, которые отразились и на жизнедеятельности литератур наших стран. Наряду с положительными моментами развития культурно-цивилизационного процесса на постсоветском пространстве, к сожалению, были и негативные моменты – утеряны хорошие традиции литературной связи, в частности школы художественного перевода.

Но, как оказалось, препятствия для объединения в наступившие благополучные времена появляются, когда у сообщества меняются цели – вместо благих – своекорыстные, вместо успеха литературы – удовлетворение личностных амбиций. Таковыми целями озабочено нынешнее руководство МСПС.

Хочу со всей ответственностью заявить, что причиной наблюдающихся антилитературных явлений стал приход к руководству МСПС мнимой, окололитературной фигуры, которая в последние годы оказывает пагубное влияние на наши связи. В итоге литература как ценность и писатели как создатели этой ценности постепенно отходят па второй план.

Дорогие коллеги и друзья, я обращаюсь к вам с этим письмом, потому что о нынешнем заседании исполкома узнал из неофициальных источников, а никак не из официального приглашения на встречу, как это практиковалось в прежние добрые времена. Почему это происходит? Не потому ли, что келейно, в узком приближённом кружке легче удовлетворять свои захватнические корыстные интересы, как это случается везде, куда приходит нынешний глава Международного сообщества писательских союзов Иван Переверзин, имени которого как писателя мы и слыхом не слыхивали в бытность великой нашей общей литературы. Его вынесло лихое захватническое время, которое мы нарекли «переходным периодом». И он исполняет его злую волю вдохновенно и с успехом. Но, может быть, и нам, соучредителям МСПС, надо наконец проявить свою созидающую и объединяющую волю и воспрепятствовать чинимым несправедливости и захвату?

Дорогие коллеги, повторно обращаюсь к вам как руководитель одной из ведущих творческих организаций на пространстве СНГ и как один из учредителей МСПС с просьбой отгородить писательское сообщество стран СНГ и заодно себя от некомпетентного руководителя, чьи действия вот уже который год исподволь ведут к разрыву наших связей. Бесспорно, это негативно отражается на общем литературном процессе как в пределах СНГ, так и в мировом масштабе.

Вот какие мысли и вопросы возникли у меня, уважаемые коллеги, невольно отлучённого от возможности быть сегодня вместе с вами в этом зале. Искренно желаю плодотворной работы собранию – действительно во благо литературы нового времени, а не интересов её отдельных сомнительных представителей.

Теги: литфонд , союз писателей

Истина в вине?

Прелюбопытный тип представляет собой русский интеллигент, обретающий опору в чувстве вины. Во-первых, будучи чувством мистическим, вина таковым интеллигентом осознаётся как нечто превыше объективности. Во-вторых, будучи явлением иррациональным, вина не нуждается в логике. Или хотя бы в объяснении. Вина - как слеза: обязана тронуть, даже если она крокодилова. Пафос завораживает, когда он необъясним. А пафосу украинской революции на роду написано быть необъяснимым. И вот русский интеллигент, писатель Роман Сенчин берёт интервью у "гражданина Украины, этнического еврея с родным русским языком и культурой", литературного критика Юрия Володарского с единственной, похоже, целью: явить российской публике образчик не обременённого логикой пафоса. Иначе трудно, практически невозможно объяснить появление такого р-революционного интервью в почвеннической, консервативной газете, какой всегда была «Литературная Россия».

Необходимо отметить: Сенчину и Володарскому совместными усилиями удалась полная и окончательная победа над брутальным реализмом. Каждый вопрос Сенчина и ответ Володарского дышит парами умильной эфирности. Вот, например, ответ на вопрос, были ли киевские события ноября-февраля народной революцией или захватом власти бандеровцами. «Безусловно, это народная революция», – совершенно уверен Володарский, скромно упрятывая в это понятие и тот факт, что она дала народу подзаработать: известия, что митингующих из депрессивных областей в Киев свозили за деньги, слишком многочисленны, чтобы от них отмахнуться. «Безусловно, на майдане есть националисты, в том числе радикальные, но их явное меньшинство», – продолжает Володарский, умалчивая, что влияние определяется отнюдь не количеством, а активностью: было бы странно, если бы дрожжи в хлебе составляли большинство, и явным меньшинством были когда-то члены НСДАП, что отнюдь ничему не помешало. Особую изюминку придаёт рассуждениям Володарского откровение, что «антисемитов на майдане не больше, чем в российской Государственной Думе». Говоря это, Володарский прямо игнорирует мнение еврейского агентства «Сохнут», которое ещё в двадцатых числах февраля высказало озабоченность ухудшением безопасности евреев на Украине.

Что же Сенчин? Сенчин этого не знает. Иначе он не сопроводил бы следующий вопрос о положении дел в Киеве словами «у нас тут говорят бог знает что». Не надо повторять бог знает что. Надо всего лишь нормально готовиться к интервью. Приведу здесь коротенький анекдот о своей крымской знакомой, которую товарищ из Киева тщетно пытался убедить ровно в том же, в чём Володарский успешно убеждает Сенчина: в столице всё нормально и чистота. «Но у вас же баррикады в центре города!» – протестовала крымчанка. «Да, – подтвердил киевлянин. – Баррикады. Но между баррикадами – чистота». Кстати, достаточно глянуть данные опросов, чтобы понять: происходящего в Киеве и предместьях страшится или побаивается около половины киевлян, и Володарскому крупно повезло, что он покамест из другой половины.