Литературная Газета, 6439 (№ 46/2013) - [5]

N.N

В каждом возрасте свои пределы понимания, исходить нужно из этого. А нас запугивают новым «Кратким курсом» для всех возрастов. Что, вы хотите на головы первоклашек обрушить все тяжёлые моменты нашей истории? Опомнитесь, нигде в мире этого не делают!

Prozess

Было бы замечательно, если бы мы смогли обрести единый учебник без всякой пропаганды. Но, скорее всего, нам будут расписывать, каким прекрасным героем был железный Винни-Пух, уморивший голодом миллионы людей своими «рыночными реформами»... Единый, свободный от пропаганды учебник, который изготавливается государством, является утопией, как и коммунизм. Все мы понимаем, как прекрасно было бы его иметь, но[?]

Борис Смыслов

Теги: история

В шесть вечера после войны

Моя мама родилась в 1923 году в маленьком текстильном городке Шуе в 30 километрах от Иванова. Несмотря на то что мой дед был потомственным почтовым работником (династия возникла ещё в середине XIX века), мама захотела стать врачом, поступила в Ивановский медицинский институт. Во время Великой Отечественной войны, когда она училась в этом институте, там, в эвакуации, работала лучшая ленинградская профессура. Интересно, что в нашем роду кроме почтовиков много кого было, вплоть до певца Большого театра и архимандрита Елоховского собора, но вот врачей не было совсем.

Мою маму звали редким для России (кроме Ивановской области) именем Милитина. Прямо скажем, шансы выйти замуж после кровопролитной войны, да ещё в женском текстильном крае, были для неё исчезающе малы. Вмешался счастливый случай, который описан в, казалось бы, сказочном фильме военных времён "В шесть часов вечера после войны".

Многие студентки мединститута тогда переписывались с бойцами на фронте, но почти всегда это ничем не заканчивалось. А вот мои родители после войны (может, и в шесть часов вечера) встретились. Отец был похож на молодого Бернеса, мама, как видите, на молодую Целиковскую. Ни тот ни другой не устояли, вспыхнула любовь, чему я очень благодарен, так как через два года появился на свет.

Владимир ЖАРИХИН,политолог, заместитель директора Института стран СНГ 

Теги: день матери

Новая индустриализация?

О промышленной политике у нас говорить не принято - ну вроде как о той самой верёвке в доме повешенного. Бестактно. А может – страшно, как заглянуть в бездну. Там  разруха. Горы ржавого железа, убитые дороги, брошенные цеха, чернеющие выбитыми окнами, уработанная, как старая кляча, советская инфраструктура... И сразу же хочется зажмуриться и отвернуться. И поговорить о привычном – о преодолении инфляции, повышении пенсии, о росте экономики в целом. А промышленная политика – ну её, жили без неё и проживём Бог даст.

Впрочем, после кризиса с испугу забормотали о новой индустриализации. Но потом страх прошёл, и всё осталось по-прежнему.То есть никак.

ПО СЦЕНАРИЮ  ТРЕТЬЕГО МИРА

Не надо только думать, что вся промышленность нынче в Китае, а приличные страны, как и приличные люди, давно живут в мире услуг, консалтинга, креатива. Промышленно развитые страны по-прежнему остаются промышленно развитыми, хотя и переносят своё производство туда, где зарплата ниже. Но это остаётся их производством. Наша же промышленность никуда не переехала: она просто сгинула. По масштабам деиндустриализации мы сильно превзошли западные стандарты.

Наша деиндустриализация происходит не по западному сценарию, а по типу страны третьего мира, которая, согласно прописям Мирового банка, внезапно открылась для стран, стоящих на более высокой ступени развития.

Наша деиндустриализация напоминает военные разрушения. Новосибирский экономист Григорий Ханин (когда-то в перестройку прославившийся статьёй "Лукавая цифра", где исследовал советскую экономику в натуральных показателях), используя всё те же натуральные показатели, подсчитал, что наш ВВП ещё не достиг уровня 1987 г. «За двадцать лет произошло беспрецедентное, большее, чем во время Великой Отечественной войны, сокращение основных фондов, т.е. материальной базы экономики. Часть этих фондов разрушена и растащена, сдана на металлолом, часть крайне изношена». Неслучайно многие дороги или урбанистические пейзажи напоминают военные фильмы, а возникшие тут и там очаги гламура и хайлайфа как были, так и остаются позолотой на помойке.

Мы не желаем замечать разрушения (причём не остановленного) обрабатывающей промышленности. Говоря попросту, мы бросили производить какие-то полезные вещи – технику, бытовые товары. Мы к этому уже привыкли. У нас в районе даже устраивают ярмарки российских товаров. Вроде как экзотика такая – российский товар. По выработке продукции обрабатывающей промышленности на душу населения наш разрыв с Америкой – в 11 раз, с лидирующими по этому показателю Сингапуром и Японией – в 16 раз. Обходят нас по душевой промышленной выработке не только Китай и Бразилия, но и, скажем, Греция, Таиланд или Уругвай.

Причём речь не идёт о чём-то особенном и высокотехнологичном, а о самом простом. Про высокотехнологические товары и речи нет. Мы производим медицинской аппаратуры на душу населения в 29 раз меньше, чем США, в 17 раз меньше, чем Германия. А лекарств, соответственно, в 66 и в 31 раз меньше.