Литературная Газета, 6439 (№ 46/2013) - [39]

– Давайте выпьем за те семьи, где уже сегодня подрастают будущие жёны наших мальчиков!

Нигде больше не слышал подобный мудрый тост. Ведь в нём звучало уважительное отношение к будущему родству, к тем – пока незнакомым людям, – которые когда-нибудь станут членами нашей семьи.

В нашем доме культ старых фотографий. Они хранятся в толстых альбомах, внимательно смотрят на тебя со стен, когда ты возвращаешься с работы домой. Молодые мама и папа, дедушка Арамаис, совсем ещё мальчик, бабушка, прапрадед Галуст[?] И те, кто ещё рядом, и те, кого мы уже не застали, продолжают безмолвный разговор с нами, живыми, радуясь нашим достижениям, предупреждая о возможных ошибках.

Мне приходится много летать. И первым, кто должен знать о моей дальней поездке, мама. На протяжении всего полёта, независимо от того – день это или ночь, у неё горит свеча. Мама говорит: «Пока я жива, ничего не бойся! Всё будет хорошо». Я верю ей. Спокоен, когда самолёт трясёт и кажется, что он вот-вот уйдёт в пике. Помогает вера в материнскую силу, в материнскую свечу.

Теги: день матери

Разве её заменишь...

Бедная моя мама родилась, в сущности, только для того, чтобы родить меня.

Девятнадцатилетней студенткой географического факультета Ленинградского университета она угодила в блокаду, выживала в ней самую страшную первую зиму. В апреле выбралась, как многие, по льду Ладожского озера - в последний день, когда проскочить было делом жребия: автобусы и машины слева и справа уходили под воду. Отправилась в Малую Вишеру к приёмным родителям (её родных деда с бабкой расстрелял в 1918 году Урицкий – за неправильное, как было заведено, происхождение). А там, в доме, где прошло её детство, – на улице Урицкого! – в это время на постое пребывал мой отец, недавний студент-философ, а теперь замполит авиаполка.

Фотография сделана в день их свадьбы. Чуть было не сорванной немецкой зениткой. Дело в том, что накануне торжества отец регулярно летал в расположение застрявшей в болотах и попавшей в окружение Второй ударной армии – сбрасывать голодающим солдатикам мешки с сухарями. При пересечении линии фронта немцы их, конечно, обстреливали и однажды попали. По счастью, "этажерка" с отцом рухнула в стог сена.

Ангел-хранитель, таким образом, подстелив соломки, спас жизнь отцу – и тем самым мне.

А вот на маму сил у него, видно, не хватило. Она умерла двадцати трёх лет, в сорок пятом.

Запомнилась мне в одном-единственном эпизоде. Я сижу на полу, погрузившись в (трофейные?) игрушки. Она, пришед с улицы, в дверях: «Юра, слышишь – свистит паровоз на станции!» Я мгновенно: «Папа приехал?»

Ожидание отцов с фронта... А приехал он – из Кёнигсберга – только когда её не стало, чтобы отвезти меня в Болшево к бабушке. Отец, спасибо ему, сделал всё, чтобы её по возможности заменить. Одних потенциальных мачех предоставил с полдюжины мне на выбор. 

Но разве её заменишь?

Теги: день матери

Как стать миллиардером

Сергей Марков. Онассис. Проклятие богини. - М.: Молодая гвардия, 2013. – 360 (8) с.: ил. – (Жизнь замечательных людей: Малая серия: сер. биогр.; вып.48). – 4000 экз.

По одной из многочисленных легенд на смертном одре любвеобильный мультимиллионер Аристотель Сократес Онассис признался, что "если бы не было женщин, все деньги мира ничего бы не значили". То ли он слукавил, как бывало не раз, то ли его биографы. Деньги, как и женщины, значили для него очень много, и ради них он готов был на всё.

Первую тысячу долларов сын разорившегося торговца табаком Сократа Онассиса скопил за год, работая по фальшивому диплому в телефонной компании Буэнос-Айреса и получая всего 40 долларов в неделю. Как? Продавал политикам, бизнесменам, а также ревнивым мужьям и жёнам информацию, почерпнутую из подслушанных во время дежурств ночных разговоров, и подрабатывал жигало и сутенёром.

К двадцати одному году на банковском счету Аристотеля, занявшегося помимо торговли чужими секретами ещё и поставками табака, лежало уже 100 тысяч долларов (в нынешнем измерении несколько миллионов). Его можно назвать основателем современного маркетинга и пиар-менеджмента. Организовал подпольное производство популярных в Аргентине сигарет и начал продавать их по демпинговым ценам. Когда владельцы легитимной фабрики подали на него в суд, оставил этот «теневой» бизнес и занялся другим. Наняв готовых трудиться за копейки греческих иммигрантов, не имевших вида на жительство и, следовательно, разрешения на работу, наладил выпуск собственных сигарет. В марку Osman-special добавлял опиум, подсаживая на них курильщиков навечно, а в продукцию конкурентов его лихая команда на складах и даже прямо в торговых лавках впрыскивала при помощи шприцев раствор, придающий сигаретам отвратительный вкус и запах.

Подлог, фасальсификация, шантаж, рэкет, кража, взятки, подделка документов... В борьбе с конкурентами в ход шло всё. В 23 года Онассис стал обладателем первого миллиона. Наверное, его можно назвать баловнем судьбы. Ему не только сходило всё с рук, ему ещё и везло. В годы Великой депрессии повезло сказочно. Купил шесть канадских сухогрузов по цене, как он сам шутил, «роллс-ройсов», в 100 (!) раз меньшей их стоимости. На поставках нефти милитаристской Японии, воюющей с Китаем, Онассис заработал более десяти миллионов долларов, а к концу Второй мировой войны его корабли, исправно снабжая противников – и итальянцев с немцами, и американцев с британцами, – принесли ему ещё несколько десятков миллионов.