Литературная Газета, 6439 (№ 46/2013) - [17]

Даже если проглядишь все гляделки,

Отличить оригинал от подделки

В наше время нелегко. И агаты,

И смарагды иногда – суррогаты.

Самозванкам возмутительноглазым

Искони предпочитал ясный разум.

Здравомыслие меня погубило –

Вот опять меняю шило на мыло.

Постоянная нужда в макияже

У изъяна, червоточины даже,

Безупречное же и в затрапезе

Всё равно как полотно Веронезе.

Не тушуйся, говорю, всё в порядке,

Просто я ещё горю в лихорадке,

38 у меня и 4…

Смутно, словно сквозь помехи в эфире,

Слышу бестолочи полные речи…

Точно угли горячи эти плечи,

Эти груди обжигают ладони,

(Я уже не заикаюсь о лоне).

И в любви не избежать плагиата:

Что ни поза, что ни жест, то цитата

Из неведомого пращура-предка.

Нечто новое случается редко.

А фонетика бедней, чем у птички,

У не в меру современной москвички

И синантропихи – ахи и охи

Не зависят вообще от эпохи.

А поскольку хоть ты лопни, хоть тресни,

Всё равно не сочинить «Песней Песни»,

Из объятия, где плотно и гладко,

Выпадаю, как из книги закладка.

Всё равно, с чего начать, – лишь бы кончить.

Отчего кленовый лист перепончат,

Я не знаю, да и что мне за дело…

Тем не менее пришла, одолела.

* * *

Сначала воспари – а после рухни!

Сперва залейся, а потом опухни,

От жажды умирая у ручья…

Уменья трохи да чуть-чуть чутья –

Вот основное из того, что я

На поэтической усвоил кухне,

Хотя стихов, как правило, на дух не

Переносил, лишь исключенья чтя.

Теги: Алексей Королёв

Шаровая молния

МОСКВА-РЕКА

Пронизав текучестью извечной,

Отразившись в окнах и крестах,

По пути создав Замоскворечье,

За века как будто не устав -

Ты струишься. В солнце замирая.

Золотая, тёмная вода.

Так ли важно – первая, вторая –

Важно, что питаешь города.

Свеженосна, каменнобережна[?]

Оттого особенно милей,

Когда ты, светло и обережно,

Плещешь у Коломенских церквей.

ЗВЕЗДЁНЫШ

Эту ночь, как водку, испей до дна –

И сиди в окошке, да волком вой.

Ты не бойсь, не выплыву у окна,

Уподобясь молнии шаровой...

Да не бойсь, не выйду – умом светла,

Да не всякой горести свет – в окне.

Я и так ведь с неба к тебе сошла

Голышом понежиться в простыне...

Помню, вслед кричала мне мать-звезда:

"Да не делай лишнего, свет блюди!.."

И текли небесные поезда

Вниз – с её звездёнышем на груди.

Буду телом, гладеньким, как яйцо,

Прижиматься к войлочной тишине...

Ты хмельное – к небу – держал лицо,

И оно навек полюбилось мне.

ШКОЛА

– Знаю, за что получались пятёрки –

Белых немало грязнил я сорочек.

Новая школа – и новые сроки,

Точки-тире вместо стареньких точек.

Вместо уютных почтенных стараний –

Полупрорывы к каким-то границам.

Сны – вместо формул, миры – вместо зданий,

Вместо теорий – убитые птицы.

Эта учёба – поток наваждений,

Здесь дисциплина – насмешка для нищих.

Школа познаний своих заблуждений,

В коей разруха – обычная пища.

Не оторваться от бывшей программы,

И окружившие калейдоскопы

Просят вести немедлительно маму...

Маму, что выжила после Потопа.

Теги: Ирина Егорова-Крекнина

Заповедные цветы

ФЕВРАЛЬСКИЙ МОРОК

Слепые снегопады февраля[?]

Нежданные, негаданные - просто,

Сорвавшиеся с неба на погосты,

Чтоб стала пухом каждому – земля.

Кто лёг в неё, кто не успел пока

Надеясь, что весною снег растает.

Но он, увы, летает и летает.

И кружат каруселью облака

Над русскою печальною равниной,

Которой нет ни края, ни конца.

Как нет конца и края у кольца

Российских рек, чьей вечной пуповиной

Повит из Грек в Варяги крестный путь

Истории, что нам не поиначить…

Какая боль в метельном волчьем плаче.

Как разрывает эта песня грудь!

Но всё равно, покуда в сердце есть

Хоть капля праотеческой отваги,

Спеши стихи оставить на бумаге

И завещай своим потомкам честь

С которой жил, и не твоя вина

Что на последнем запределье шага

Не взвеял над кормою стяг "Варяга",

Как прадед, и грошовая цена:

Делам, поступкам, мыслям и словам…

Они пришлись не вовремя, не к месту.

Попавши под губительный секвестр

Низвергнутым из ада временам!

И что ещё, по правде говоря,

Осталось ждать от Синегорской стужи.

Покуда над землёй, как враны кружат,

Слепые снегопады февраля!

И БУДЕТ МАРТ

И будет март! И станет жизнь ясней

В небесной сфере и в земной юдоли.

И поменяет загнанных коней

Моей судьбы Вершитель на престоле,

Который серафим и херувим

Несут на крыльях огненного света…

Настанет март! И будет Третий Рим

Палить снега из Ветхого Завета

В багряном зное Масляны костров,

Вещающих кончину зимней стужи.

Настанет март – и посреди дворов

Заплещут отражённой синью лужи.

И сменит тяжесть шубы – пальтецо,

Твой абрис очертившее упруго.

И волосы твои в моё лицо

Отбросит ветер, прилетевший с юга.

И будут падать, отбивая такт

Задорных маршей, юные капели…

И грянет март! Но будет всё не так…

Но будет всё не так на самом деле.

МАЙСКИЙ СПАС

В памяти исчезла встречи дата,

И подруг красивых – имена.

Ты одна из них была крылата.

Ты одна – из них была грустна.

Но в былом остался праздник солнца.

Тянется разлука без конца…

Только из небесного колодца

Сыплет вьюгой звёздная пыльца.

И растут черёмухи охапки,

Как росли сугробы по зиме.

И печаль-тоска «в «сухом остатке»

Достаётся в эту пору мне.

Месяц май уходит без возврата