Литературная Газета, 6438 (№ 45/2013) - [36]

Массовое закрытие школ, больниц, укрупнение не только сельских поселений, но и муниципальных образований, вывод из райцентров без их согласия жизненно важных подразделений. С точки зрения чиновника от такого переустройства одна выгода. Не надо строить на периферии дороги, тянуть электрические и газовые линии, компенсировать траты на местные автомобильные, железнодорожные, авиационные перевозки. Если Россия в целом не конкурентоспособна на мировом рынке, то сделаем конкурентными хотя бы Большую Москву или Большой Петербург. Вся остальная территория по мере доступности должна стать лишь питательной средой для развития и поддержания таких мегаполисов.

Чем это обернётся для остальной территории, которая окажется вне зоны влияния агломераций? Что будет с так называемым пустилищем простран­ства ?

Красноуральское поселение Курганской области, за жизнеобеспечение которого сегодня так ратует мой приятель Павел Дмитриев, и без того обескровленное закрытием школ, больниц, детсадов, до конца обезлюдеет и, скорее всего, прекратит своё существование. И тогда не надо будет искать колёсный трактор с прицепом и набором сельхозорудий и выбивать ставки тракториста и электрика, чтобы помогать личным подсобным хозяйствам и оказывать транспортные услуги населению. Не надо чистить дороги от снежных заносов, потому что ездить по ним будет некому. Тем более газифицировать редкие деревни, в которых останутся жить по нескольку семей. Хотя, если разобраться, то каждый человек, где бы он ни жил – в процветающем городе Перми или умирающей деревне Загибовка, – имеет право на формирование своего жизненного пространства. Причём формироваться это пространство должно не столько самим человеком, сколько государством, и включать в себя весь набор необходимых для современной жизни условий.

Но, похоже, русскую глубинку всё же оставят без дорог, газа, воды, транспортного сообщения, больницы, школы, с печным отоплением и дощатым туалетом-скворечником во дворе дома.

А что будет с Питером, Красноярском, Екатеринбургом, Самарой?

Судя по тому, что происходит с разросшейся Москвой, жизнь населения в мегаполисах тоже не улучшится. Произойдёт то, что уже происходит в столице. Население стремительно растёт. Социальное обеспечение и инженерная инфраструктура не поспевают за этим ростом. Отсюда переполненные школьные классы, очереди в детские сады и на приём к специалистам в поликлиниках, переполненные больницы, многокилометровые автомобильные пробки и битком набитые пассажирами вагоны общественного транспорта.

Так что пятнистой станет жизнь не только для жителей Углича, Козельска или Изборска, но и Владивостока, Новосибирска, Нижнего Новгорода, Ростова-на-Дону. И пустующее пространство – это не какая-нибудь умирающая деревня Гадюкино Тьмутараканьской волости, а та территория, на которой сейчас живёт большинство из нас, чьи доходы не позволяют нанять семейного врача или учителя, оплатить лечение или вызов скорой помощи, расплатиться за коммунальные услуги и заплатить налоги.

Впрочем, это признают и сами разработчики стратегии нового переустройства России. Основной вызов, говорят они, состоит в том, что эти новые процессы требуют и новой системы управления. А если не будет перехода от её административно-территориальной закостенелости к более гибкой системе, с развитой многофункциональностью местного самоуправления, с ресурсами на местном уровне, то такая жизнь провинции будет очень неустойчива.

Не потому ли нас и качает из стороны в сторону уже не первый десяток лет? А в перспективе нас может ждать насильственное переселение, необоснованное включение малых городов в состав более крупных с последующим удорожанием услуг и продуктов, ухудшением качества жизни.

На языке отечественного чиновника всё это называется не агломерационным переустройством, не реформой управления, а привычным словом оптимизация . Со всеми вытекающими отсюда драматическими последствиями.

Теги: переустройство , агломерация

Осуществивший детскую мечту

Алексей Смирнов. Иван Цветаев. История жизни. - Санкт-Петербург: ВИТА НОВА, 2013. – 364 с. – 1000 экз.

Пролистав первые страницы книги "Иван Цветаев", бросаешься искать аннотацию, чтобы узнать что-нибудь и про автора. Узнаёшь: Алексей Евгеньевич Смирнов – учёный, прозаик и поэт, литературовед и автор книг для детей. И понимаешь, каким образом академическая точность, богатый научный аппарат издания сочетаются с простотой и изяществом стиля, лёгкостью языка и ненавязчивым психологизмом. А главное – в книге явлен живой, достоверный и убедительный образ человека, имя которого до сих пор известно в основном филологам и искусствоведам.

...Иван Владимирович Цветаев умер сто лет назад. Через год после открытия музея, на создание которого были положены 20 лет его жизни. В приложении опубликована его статья о Генрихе Шлимане – гениальном самоучке, пустившем всё своё состояние на детскую мечту о мифической Трое и откопавшем-таки гомеровскую Грецию. Этой лекцией профессор Московского университета открывал свой курс истории греческого искусства. Он прошёл по следам Шлимана, был и в Тиринфе, и в Микенах и так же страстно поклонялся античной классике. И ещё, так же как Шлиман, И. Цветаев был сыном бедного сельского священника.