Литературная Газета, 6437 (№ 44/2013) - [8]

Беседу вёлВладимир КРОТОВ,Санкт-Петербуг

Теги: государство , граница

Приказывал ли Сталин взять Киев к 7 ноября?

70 лет назад, ранним утром 6 ноября 1943 года, наши войска выбили немецко-фашистских захватчиков из столицы советской Украины. Радость, с которой встречали своих освободителей киевляне, пережившие более двух лет оккупации, в полной мере нельзя передать словами.

Столь же сложно подбирать слова и сегодня, когда читаешь в киевском еженедельнике "Зеркало недели", что «взятие Киева в ноябре 1943 г. было классической сталинской прихотью: он поставил задачу завладеть городом к годовщине того, что называли «Великой Октябрьской социалистической революцией». Ради этого при штурме Киева погибли более 400 тысяч солдат...»

Но самое-то печальное, что этот миф широко распространён и в России, его беззастенчиво пересказывают «историки» и пропагандисты либерального толка.

В результате победы в Курской битве стратегическая инициатива окончательно перешла к Красной армии. На очереди стояли задачи по освобождению Левобережной Украины, форсированию Днепра.

Уже 15 сентября наступление Красной армии вынудило Гитлера отдать приказ вермахту отступать за оборонительные укрепления на правом берегу Днепра.

Желание поскорее очистить от немцев родные просторы рождали страшные картины «выжженной земли» - разрушенных мостов, городов, сёл и деревень. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер требовал от подчинённых: «Необходимо добиться того, чтобы при отходе из районов Украины не оставалось ни одного человека, ни одной головы скота, ни одного центнера зерна, ни одного рельса; чтобы не остался в целости ни один дом, ни одна шахта, которая не была бы выведена на долгие годы из строя; чтобы не осталось ни одного колодца, который бы не был отравлен. Противник должен найти действительно тотально сожжённую и разрушенную страну».

Солдаты и офицеры вермахта и СС, пунктуально претворяя директивы руководства в жизнь, оставляли за собой пустыню. Вот какой увидел одну из украинских деревень миномётчик 66-й гвардейской стрелковой дивизии Мансур Абдулин: «О том, что здесь была деревня, напоминают только стоящие как памятники над могилами – холмами куч головешек большие разрушенные и закопчённые дымом глинобитные печи с широко разинутыми ртами и квадратными глазницами[?]

В колодец немцы сбросили трупы… Неподалёку от колодца опять видны трупы совершенно обнажённых женщин и даже малолетних девочек. Мы накрыли их своими плащ-палатками и пошли, совершенно подавленные, дальше…

Наконец мы оказались на окраине деревни и подумали, что всё уже позади. Но самое страшное мы увидели только тут. Вот они – все жители от мала до велика лежат рядом с дорогой… Нам тяжело и стыдно. Я плачу навзрыд, задыхаясь от злости и ярости».

Таких картин не встретишь в мемуарах уцелевших нацистских генералов.

Понесённые страной потери были огромными. Пресечь разграбление Родины можно было лишь одним способом – поскорее выбив врага за её пределы. Вытирая слёзы и задыхаясь от злости и ярости, наши деды и прадеды изо всех сил гнали немцев и их прислужников на Запад.

Пересказывать ход битвы за Днепр и Киев в подробностях нет необходимости. Грандиозное сражение описано в серьёзной исторической литературе. Игнорируя её, пропагандисты мифа о взятии Киева к 7 ноября отбрасывают не только её, но и лавину документов, достоверность которых не вызывает сомнений. Например, ими «забыта» директива Ставки ВГК № 30197 командующему Воронежским фронтом от 28 сентября 1943 г. В ней ставилась задача «прочно закрепив за собой плацдармы на правом берегу р. Днепр, нанести удар в общем направлении на Кагарлык, Фастов, Брусилов и во взаимодействии с левым крылом Центрального фронта разгромить киевскую группировку противника и овладеть городом Киев. Не позднее 7 октября выйти на фронт Ставище, Брусилов, Фастов, Белая Церковь».

Из документа следует, что освободить Киев планировалось не к 7 ноября, а месяцем ранее. Однако планы советского командования были разгаданы противником, успевшим стянуть сюда значительные силы. Более двух недель в районе плацдарма шли кровопролитные встречные бои.

Сумевшие добраться до правого берега бойцы сразу вступали в схватку с отчаянно оборонявшимся противником. Страшной была участь попавших в плен. 21 октября «Правда» опубликовала статью Бориса Полевого «День за Днепром»:

«Вечером, когда солнце уже село за пустой и разорённый баштан, сообщили, что только что наши гвардейцы отбили колхоз «Коммунар», который уже три раза переходил из рук в руки. Едем туда. На деревенской улице нам показывают снарядную воронку, в которой едва присыпанные землёй лежат изрубленные тела наших бойцов. Они настолько обезображены, что нельзя уже различить лица. Тут же рядом валяется орудие палача – немецкий сапёрный топор на длинной ручке с пятнами крови и шматками волос на лезвии. Два трупа гвардейцы опознали. Это бойцы Иван Домин и Василий Суринов. Вчера в бою за этот колхоз они были тяжело ранены. Их не успели вынести с поля боя. На тяжело раненных выместили злобу своего поражения».

К 23 октября бесперспективность атак с Букринского плацдарма стала очевидной для Ставки Верховного главнокомандования. Сталин, якобы стремившийся взять Киев, не считаясь с потерями, отменил намеченное на конец октября новое наступление, перенеся место нанесения главного удара. Утром 3 ноября после 40-минутной артиллерийской подготовки в наступление перешли советские войска на Любежском плацдарме. Три дня спустя Киев был освобождён.