Литературная Газета, 6430 (№ 37/2013) - [19]

В магазине меня обслужила кассирша по фамилии Крень. Таким людям надо либо менять фамилию, причём в детстве, либо становиться совсем уж неприличными миллиардерами. Пожелаем же девушке удачи в её карьерном росте.

В советском «Крокодиле» была карикатура: на лестничной площадке стоят турист с рюкзачком и мальчик с огромным портфелем.

– Я в поход на три дня, а ты куда, сосед?

– А я в школу на пять уроков.

До сих пор помню, как носил в школу дополнительные три пары обуви: кеды на физру, чешки на ритмику и ещё сменку. Заменять одно другим строго запрещалось. Плюс ещё килограмма три учебников с циркулями.

Сегодня на остановке увидел девочку. Ранец, размером с запаску джипа, пакет и торба. Похоже, веселье в школах продолжается.

На Садовой у рекламного щита стояла бабушка. Она чуть наклонилась вперёд, рассматривая идущих с работы людей. Казалось, пожилая мать ждёт сына после долгой разлуки. Ноги, обутые в мужские кроссовки, примостились на куске картона. Я, как и все, проструился мимо, но потом вдруг вернулся. Бабушка держала в руках ворох тряпок. Торгует, что ли? На мой взгляд, продать всё это можно было только в семнадцатом или сорок первом.

– Почём?

– Вы посмотрите, какая красота, – шелестела она, мусоля в руках бесформенный тряпичный ком.

Я выхватил что-то похожее на полотенце, сунул бабуле сто рублей и двинул к метро.

Бывали у меня и более весёлые пятницы.

Помню, наткнулся на резюме девушки. В качестве профессиональных навыков было указано: проза, поэзия, сценарии, журналистика, перевод, редактирование, копирайт и ещё много такого же возвышенного. Посмеялся тогда, конечно. Сегодня увидел объявление от репетитора: уроки тенниса, математики, гитары. Вот спрошу вас: один я такой ограниченный тупой циклоп?

Идём с Димоном обедать, вдруг слышу цокот копыт. Кручу головой в поисках всадника. Димон, заметив моё любопытство, показал на впереди идущую девушку. Каблуки отбивали дробь. У девушки были фантастически, идеально кривые ноги. Походка, как у осьминога при забеге на длинную дистанцию. Димон прокомментировал с уважительной интонацией:

– Большую смелость надо иметь, чтобы с такими ногами цокать на всю Садовую.

Приятно осознавать, что не безразличен противоположному полу. Сегодня ко мне на улице подошла незнакомая особа, трезвая, прошу заметить, и протянула кленовый лист. Я прицепил его у сердца. Мы улыбнулись друг другу. Её глаза цвета грозового неба смотрели искренне и дерзко.

Жаль, очень жаль, что ей всего года четыре.

В одной фирме работают мальчик и девочка. Он тихий и задумчивый, она насыщенная и улыбающаяся. Единственное, что их объединяет, – оба постоянно опаздывают. И вот в очередной унылый летний день мальчик приходит на работу на час раньше. Приходит не один, с ним десятка два длинных кагоровых роз, только что из оранжереи. Охрана просыпается и слегка охреневает. Розы рассыпаются по столу девочки. Через полтора часа приходит она и охреневает сильно. Мальчик сидит улыбающийся и насыщенный, а она[?] её за розами вообще не видно.

Ко мне подошла девушка и поинтересовалась, где здесь ближайшая театральная касса. К счастью, я знал. Девушка поблагодарила и ушла. Я расправил плечи и улыбнулся. Признал во мне город истинного петербуржца, произвожу впечатление культурного человека! Но, видимо, улыбка получилась не очень интеллигентная – тут же подошёл парень и спросил, где можно купить анашу. Всё встало на свои места.

Чрезвычайно умиляет женская привычка копаться в сумочке, положив её на поднятую согнутую ножку. Всегда хочется помочь такой цапельке, поддержать ножку, пристыковаться в стиле танго, так сказать. Недавно не устоял и помог. Даже по морде не получил. Может, потому, что я такой мачо, а может, потому, что это была моя жена.

Редактору было за восемьдесят, и выглядел он суровым. Долгое время возглавлял серьёзное издательство, советская литературная школа. Я намеревался отдать листочки со своими записями и улизнуть. Однако он буркнул: «Присаживайтесь!» – и стал читать при мне. Я почувствовал себя девочкой на первом приёме у гинеколога. Вот редактор вздыхает, покачивает головой, переворачивает страницу. Чтобы выглядеть безмятежно, я принялся раскачиваться на стуле.

– Вот что вы здесь пишете? – нахмурился редактор.

– А что?

– «Анжелина Джоли», «эмпатия»… Зачем столько иностранных слов?

– Ну… – я готов был встать и выйти.

– Вы же…

Я мысленно помог подобрать ему подходящий эпитет: графоман, бездарь и, наконец, придурок.

– Вы же русский писатель, правильно?

Я едва успел выставить ногу, чтоб не упасть с качающегося стула. Ни фига себе авансик!

– Вот и пишите по-русски. А так в целом неплохо, возьму в сборник. Будет ещё что – приносите.

Забавно, что помочь с переездом согласилось приехать друзей больше, чем на день рождения. А может, и логично, ибо веселье планируется помасштабнее. Пьяная погрузка, ещё более пьяная выгрузка, поиск ящика со стаканами, стихийное новоселье, драка с новыми соседями, заключение мира и так далее. Но пока я ещё и машину не заказал. Успеется.

Прощай, Петергоф, увожу частичку твоей земли на колёсах велосипеда, который мы еле запихали в грузовик.