Литературная Газета, 6429 (№ 36/2013) - [10]

Через некоторое время Коновалов эмигрировал в Париж, работал у Милюкова, вместе издавали самую знаменитую эмигрантскую газету «Последние новости». Очень высокого политического класса был человек.

– Что могли бы почерпнуть наши предприниматели у первого поколения российских капиталистов?

– Главное – воспринять их генеральную идею – эти люди не собирались никуда уезжать, хотя денег было предостаточно. Они хотели жить и работать, и чтобы их дети жили и работали в России и на благо России. Идею патриотизма и теснейшего союза со своей Родиной надо бы воспринять всем и сегодня. Знаю, что сегодня есть большой соблазн: быстро сделать деньги и потом остаток жизни провести где-то там, на тёплых берегах. Но это не смысл жизни, мне кажется. Зачем сначала так рисковать и работать, чтобы потом ничего не делать? Вот эта позиция – работайте в России, думайте, чтобы в ней было хорошо и вам, и вашим детям, – вот что отличало мировоззрение тех, о ком мы говорили. Как и – думайте о тех, кто рядом с вами работает. Кстати, одним из самых крупных грехов у старообрядцев, зафиксированных даже в специальном вопроснике, считалось задержание платы рабочему.

Понятно, сейчас такой религиозной составляющей нет в бизнесе, тогда надо использовать нравственно-этическую компоненту, как говорил Иммануил Кант, категорический императив, который заключается в короткой максиме: делай человеку так, как ты бы хотел, чтобы тебе сделали. Очень просто.

Итак – будьте с Россией, живите её интересами. Никаких особых открытий тут нет.

– В заключение хочу спросить о либерализме. Изменилось ли наполнение этого понятия? Наши первые лучшие представители буржуазии были ведь либералами. Сейчас же либерализм чаще всего воспринимается с сильным негативным оттенком. В чём тут суть, на ваш взгляд?

– Этот наш антилиберальный настрой, проклятия по поводу либералов и демократов 90-х годов, мне кажется, что это не очень верно.

В политической жизни этот спектр должен присутствовать. И не должно быть такого негативного отношения населения к одному из политических направлений. Либералы – такие же политики, как все другие. Может быть, даже самые «древние» – впервые оформились в Англии. Слово «либеральный» в корне своём – это «свобода», «свободный». Примат свободы, примат законности, противодействие любому незаконному давлению на общество и его представителей...

– И на тот же самый бизнес.

– Да. И на бизнес – это и есть либерализм. Так что я не разделяю антилиберальные настроения, которые распространены у нас. Даже исходя из опыта моих героев – предшественников современных либералов, могу сказать, что либерализм в России – не тупиковый путь развития. Это нормальная компонента, которая должна быть. Она не всегда побеждает, не всегда срабатывает, но от неё не следует отказываться и не стоит демонизировать.

Беседу вёлВладимир СУХОМЛИНОВ

Теги: Капитализм. революция , буржуазия

«Читатель нынче тороплив»

"ЛГ"-ДОСЬЕ.

Дмитрий Бак - поэт, филолог, критик, журналист, профессор РГГУ. Родился в 1961 году на Камчатке в посёлке Елизово в семье военного врача. Окончил филологический факультет Черновицкого госуниверситета (Украина), кандидатскую диссертацию защитил в 1991 году в Институте мировой литературы РАН. Автор более 200 публикаций о классической и современной русской литературе, лауреат премии литературного журнала «Октябрь» (2004 и 2012 годы). С февраля 2013 года – директор Государственного литературного музея в Москве.

– Вы известны не только как филолог, критик, журналист и писатель, но и как преподаватель, читаете лекции в университетах, возглавляете Государственный литературный музей в Москве. Выходит, можно объять необъятное?

– Это не так уж необъятно! Все перечисленные мои занятия объединяет русская литература. И потом, я ведь не одновременно всем занимаюсь, так уж сложилось. Скажем, действующий критик должен регулярно писать о новых книгах – так, чтобы читатель его узнавал, интересовался именно его мнением о том или другом сочинении. Я и был таким, но достаточно непродолжительное время и, увы, давно – на рубеже 90-х и 2000-х. То же можно сказать и о журналистике: я это делать умею и люблю, но получается только от случая к случаю, в последнее время почти всегда только если обращаются с просьбой об интервью[?]

– А не возникает мысли, что одно идёт в ущерб другому? Ну, скажем, что преподавательская деятельность оставляет меньше возможности заниматься литкритикой, собственным творчеством? Такие нагрузки – это ведь не шутка.

– Я так не думаю. Преподавание – своего рода послушание, смысловая рамка, в которую заключена вся остальная жизнь. Ведь здорово, что каждый год в начале мая, готовясь к лекции, я перечитываю Гончарова, а в апреле – Тютчева… Про критику я уже ответил: это по большей части дело прошлое. Что касается «собственного творчества», то я во многом человек устный и удачную лекцию считаю не меньшим достижением, чем что-нибудь написанное и опубликованное. Кроме того, общение со студентами – дело совершенно незаменимое: и от комплексов оберегает, и от нытья, что, мол, молодое поколение у нас не такое да не этакое. Часто так говорят те, кто это самое поколение видит только в телевизоре. Молодые, сильные, энергичные собеседники вокруг – что может быть лучше? Такого вдохновляющего общения у меня много, спасибо студентам РГГУ и Школы-студии МХАТ. Что до нагрузок – тут вы правы, иногда нелегко приходится. Но ведь всякий лекционный курс – это как любимое дитя: если его не пестовать, отбивается от рук. Вот я когда-то лет десять читал в университете курс по истории русской критики XIX века, а потом передал его своему бывшему аспиранту. И теперь чувствую, что этот материал меня покинул, лёг куда-то в дальние пласты памяти, это для меня потеря.