Литературная Газета, 6417 (№ 22/2013) - [50]

« Крепость Гагры в Абхазии ». Я тогда смеялась: как же это, курорт Гагры и – крепость. А потом история развернулась так, что Гагры вновь стали крепостью. Там началась война. Круговорот. Теперь ещё вспомнилось, что туда, в Абхазию, был сослан Иоанн Златоуст... Обо всём этом здесь, в фонде, можно долго размышлять.

Если случаются большие неприятности, нужно убежать в глубину фондов. Тут редко ходят. Тихо. Можно на кого-то смотреть. Весной мужчины бросают с картин какие-то особенные взгляды. Никто их не видит. Они, бедные, тут томятся. Общение с ними получается интимным. На экспозиции чувства, конечно, иные. Это как у Толстого в «Войне и мире» – на Элен был уже «лак от всех тысяч взглядов, скользивших по её телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили». Здесь та же история. Вещи, которые находятся в фонде (пусть они порой выезжают на выставки), сохраняют какую-то нетронутость. Они мало кому доступны. Другим людям нужно ходить к постоянно открытым картинам. Так, в одном из отзывов посетительница как-то написала, что в трудные минуты ходит к « Гадалке со свечой » Ореста Кипренского . «Она всегда даёт мне совет, как поступить. Теперь я пришла – её нет. Передайте руководству Русского музея моё глубокое возмущение. Я не знаю, как мне дальше жить». Вот такие истории...

Я здесь знаю почти все картины. Разве что спрятанные по шкафам могут оказаться для меня новыми. За эти годы я со всеми перезнакомилась. Это – 4050 работ. Из них 1000 – миниатюры».

Евгений РУДАШЕВСКИЙ

Дым Отечества

Абу САФЬЯН

УЗНАЁТ МЕНЯ МОЯ ЗЕМЛЯ

Пахнет поле сеном золотистым,

Алым цветом блещут облака.

Надышавшись запахом душистым,

Мечут парни круглые стога.

И кузнечиков весёлый перезвон,

В пенье птиц лесная полоса;

Вдоль дороги, из садов вишнёвых,

Слышатся девичьи голоса.

За рекой пасётся кобылица.

Жеребёнок в полюшке родном

То шагает важно, то резвится,

Щеголяя нежным серебром.

Там, вдали, за пасекой, деревня

Возится в вечерней суете;

Мельница, усадьбы и деревья

Словно тонут в дивной красоте.

Как когда-то, шепчут мне берёзы,

Листьями легонько шевеля,

Вижу я сквозь радостные слёзы -

Узнаёт меня моя земля.

Но уж нету средь берёз высоких

Той одной, что с детства я любил.

Неужели из людей жестоких

Кто-то на дрова её срубил?

Ой, моя родимая сторонка,

Грёз моих оранжевая даль!

Лишь одна ты чувствуешь так тонко

Боль мою, и радость, и печаль.

ОТЧИЙ ДОМ

Снятся мне порою небылицы,

Всё во сне становится вверх дном.

Но вдали от Родины мне снится

Милый край – далёкий отчий дом.

Снится часто мне моя собака;

Снятся петушиные бои,

На лугу, в объятьях полумрака, –

Кони златогривые мои.

Мне, как добрый ангел, снится мама;

Снится дворик, у ворот скамья.

Будто шлёт мне мама телеграмму,

Шлёт мне письма Родина моя.

Как назло, до дому от Бродвея

Путь незрим, дорога нелегка.

И живу я с мыслями – скорее

В отчий дом вернуться, а пока...

Снятся мне порою небылицы,

Всё во сне становится вверх дном.

Но вдали от Родины мне снится

Милый край – далёкий отчий дом.

НА ВЕЧЕРНЕЙ ЗАРЕ

На вечерней заре

Волны все в серебре,

Тучка в небе горит золотая.

И, курлыча вдали,

Там летят журавли,

Край родной до весны покидая.

Журавли вдалеке

На своём языке

Уж не просто друг другу там вторят.

Исчезая во мгле,

О родимой земле

Они грустную песню заводят.

Уж туманится даль,

Будто плачет печаль...

Я грущу, журавлей провожая.

Неслучайно всех нас

В самый трепетный час,

Пред дорогой, печаль посещает.

И летят журавли,

От родимой земли

Отдаляясь всё дальше и дальше.

Они скоро найдут

На чужбине приют,

Где озёра теплее и краше.

А я здесь остаюсь –

Я зимы не боюсь...

Пусть метели поют сколь угодно!

Мне и здесь хорошо.

Будет лучше ещё,

Хоть и грустно слегка мне сегодня.

На чужбинной земле,

В золочёном седле,

Не пристало мне мерить дороги...

Не хочу я там жить

И по дому тужить,

Обивая чужие пороги.

Безгранично любя,

Защищу я тебя,

Обустрою тебя, край родимый.

Я, хоть всё не смогу,

За кордон не сбегу –

Не предам я народ свой любимый!

На вечерней заре

Волны все в серебре,

Тучка в небе горит золотая.

И, курлыча вдали,

Там летят журавли,

Край родной до весны покидая.

* * *

За милым отцовским порогом

Ложатся туманы полого,

И реченька спит подо льдом.

А где-то весенние грозы

Гремят, освежая берёзы;

Играет листва серебром.

За далью свирепые ветры

Качают столетние кедры,

С них сыпля снежинки, как прах.

А где-то, леса пробуждая,

Алеет заря золотая

И тешится песнею птах.

За степью, на зыбком просторе,

Волнуясь, раскинулось море,

Как царство холодных пучин.

А где-то, сбегая с вершины

В теснины скалистой морщины,

Клокочут потоки стремнин.

За морем сыпучие кручи

Не знают, что в небе есть тучи:

Пустыни там жаждут дождя.

А где-то на листья саванны

Льют нынче дожди неустанно,

Ни птиц, ни зверей не щадя.

За милым отцовским порогом

Ложатся туманы полого,

Осенняя дремлет тоска.

Но мне здесь чертовски приятно:

И песня Отчизны понятна!

И боль её так мне близка!

* * *

Я люблю твои песни, Россия!

Люблю долго в ночные часы я

Слушать звёзды, бродить не спеша;

И ловить твою песнь, что напевна, –

Беспредельно чиста, задушевна,