Литературная Газета, 6403 (№ 06/2013) - [46]

Безразличие проявлялось и к условиям нашего труда. "Патронажка", где трудились около сорока соцработников и медиков, ютилась в комнатке площадью не больше 12 кв. метров. Более того, по распоряжению начальства из неё вынесли даже стулья - видимо, чтобы мы не засиживались. При этом от "разъездных" сотрудников требовали ежедневно появляться в отделении и отмечаться в журнале. Галочка в присутственном журнале была одним из критериев качественной работы. Нет "птички" - пиши объяснительную.

Так, постепенно первоначальная радость от замены работы у компьютера работой "в поле", от ежедневных слов благодарности моих подопечных, ощущения своей нужности стала уступать место какой-то душевной усталости и осознанию бессмысленности своих усилий.

Оговоры

Среди должностных обязанностей соцработника есть такая - писать докладные в случае недоразумений с подопечными и их родственниками. Цель: чтобы зав. отделением и старшая медсестра, выслушав обе стороны, помогли объективно разобраться в ситуации и уладить её. Конфликты же в работе с некоторыми тяжелобольными людьми, уставшими от однообразия и тягот жизни, страдающими расстройством памяти, навязчивыми идеями, практически неизбежны. Как неизбежны оказались и конфликты с некоторыми родственниками, которые восприняли патронат как полное освобождение от обязанностей заботиться о своих престарелых и больных родственниках. Каким же образом на практике разбирали подобные случаи?

Из 150 инвалидов, прикреплённых к отделению, восемь-десять человек, включая семьи (муж и жена, мама и дочка и т. д.), снискали недобрую славу скандалистов. Они были всегда всем недовольны и жаловались во все инстанции, начиная от руководства отделения и заканчивая администрацией президента. Заявляю как очевидец: между скандалистами и соцработниками, которых им давали в услужение (я не оговорилась, именно в услужение), разворачивалась бытовая война. С медиками инвалиды практически не связывались, так как у тех в руках было сильнейшее оружие - здоровье. Нахамишь - не поменяют катетер или промокший подгузник. С соцработником разделаться проще. К тому же они видели - администрация (за редким исключением) всегда на их стороне. Несправившихся тут же увольняли, и на их место брали новеньких. День-два клиенты к ним присматривались, нащупывали слабые места (а инвалиды превосходные психологи) и открывали "военные" действия.

За полгода из патронажного отделения уволили около десяти сотрудников. Принятую на работу одновременно со мной Надю Б., которую семейка заставляла покупать арбузы по 10 кг и поднимать их в мойку и обвинила в воровстве обедов, полученных в социальной столовой. Галю М. - по оговору слепого инвалида, заявившего, что она украла у него из кастрюли кусок мяса...

Вскоре очередь дошла и до меня. Хотя скандалистом мой новый клиент как раз и не был. Милейший человек, бывший моряк, художник, инвалид первой группы по зрению, сразу пришёлся мне по душе своим весёлым характером и шутками, которые я с удовольствием парировала. Жил Б.И. в маленькой однокомнатной и на редкость захламлённой квартирке, где все стены были увешаны его живописными работами и до потолка громоздились книги и семейные реликвии. У Б.И. были две дочери, однако не только я, но и навещавшая инвалида три раза в неделю медсестра их ни разу не видели.

Жила с ним (кроме выходных, когда она уезжала к себе домой) бывшая супруга. Хозяйством она, судя по ужасающему состоянию квартиры, не занималась. Вот с этой дамой и нашла у нас коса на камень.

Я добросовестно таскала для них двоих продукты (а заказывала дама немеряно), покупала лекарства, доставляла всякие прикроватные столики и прочее, и прочее. А однажды дама, указав на многолетнюю грязь, скопившуюся на плинтусах, попросила её отскоблить, а ещё разобрать монбланы тюков и чемоданов с хламом, громоздящиеся на балконе. Я вежливо отказалась, упомянув клининговые службы, куда она может обратиться за помощью. Дама возмутилась. Тогда я попросила вызвать законных представителей семьи, то есть дочерей (одна из них подписывала договор с отделением на обслуживание отца), чтобы решить вопрос с уборкой. А через несколько дней дежурный сотрудник управления соцзащиты округа записал по телефону жалобу инвалида Б.И. на сотрудницу патронажного отделения, то есть на меня: "Регулярно опаздывает на два-три часа... Мусор не убирает, мотивируя это тем, что мусор пусть убирает тот, кому достанется квартира, ведёт себя некорректно, постоянно грубит".

Управление "спустило" жалобу в патронажное отделение, и к моему подопечному отправилась комиссия. Бедный Б.И. признался в оговоре, заявив, что сделать это его вынудила бывшая жена. И к какому же выводу пришла комиссия? Вместо того чтобы вызвать дочерей и разобраться в том, почему квартира так запущена, а капитальную уборку жилья пытаются свалить на соцработника, решили... заменить соцработника! Пятого за последние два года!! В моём же досье, которое, как выяснилось, руководство ведёт на всех сотрудников, появилась запись о жалобах и приказ о выговоре. За "нерадивость, недобросовестность, халатность, невыполнение услуг и нетактичность".