Литературная Газета, 6385 (№ 38/2012) - [37]

В США зарегистрировано около 1,2 млн. носителей ВИЧ, в Вашингтоне с этой инфекцией живут почти 3% горожан. В разгар эпидемии был даже введён запрет на въезд в страну инфицированных, который был снят лишь через 22 года, в 2009-м уже Бараком Обамой. Своего президента американские учёные вспоминали на круглом столе не раз. Барак Обама, подавая пример избирателям, сам сдал тест на ВИЧ, заявил, что скоро появится поколение, которое не будет знать СПИДа, увеличил финансирование на решение проблемы и поставил задачу покончить с эпидемией.

Но покончить с ней, когда мир открыт, в одной отдельной стране всё равно, что построить там коммунизм. Наверное, поэтому американцы убеждали участников круглого стола в необходимости лечить абсолютно всех инфицированных, снижая вирусную нагрузку до безопасного уровня, то есть до такого уровня, когда вирус не угрожает здоровью самого носителя ВИЧ и не передаётся его партнёру. Сегодня антиретровирусную терапию в одних странах назначают только уже больным СПИДом, в других только беременным, в-третьих - семейным парам, в которых муж и жена имеют разный иммунный статус. В России сначала тоже лечили только тех, у кого болезнь уже перешла в стадию СПИД, сейчас терапию назначают гораздо раньше. В целом же бесплатное лечение у нас получают примерно 20% инфицированных. Почему не все? Лекарства очень дороги, также дороги и лабораторные тесты, которые надо проводить регулярно, чтобы понять, верна ли выбранная стратегия подавления вируса.

Впрочем, проблема не только в деньгах. В США, где финансирование гораздо выше, всё равно лечение получают те же 20%. Во-первых, далеко не все имеют медицинскую страховку, во-вторых, очень сложно убедить человека, не чувствующего себя больным, ходить по врачам и ежедневно, до конца жизни, принимать таблетки. Вот эта вторая проблема, пожалуй, самая главная, и она характерна для всех стран, в том числе и для России.

Вирус коварен. Один заболевает через год-два после заражения, другой - только через десять-пятнадцать. Как заставить человека, который десять лет всего лишь вирусоноситель, лечиться, задал собравшимся, в общем-то, риторический вопрос Роберт Рэдфилд. Как уговорить начавшего терапию не бросить её через месяц или год? Да, современные лекарства уже не имеют таких побочных эффектов, как применявшиеся в начале эпидемии, схема лечения стала гораздо проще, и уже не надо строго по часам глотать по пятнадцать таблеток в день, но всё равно терапия накладывает на человека определённые ограничения, и далеко не все готовы ради ближнего (чтобы исключить распространение инфекции) идти на жертвы. Многие, впрочем, пока жареный петух не клюнет, и о себе самих не думают.

Настоящей панацеей было бы создание эффективного и, самое главное, быстродействующего лекарства и профилактической вакцины. О необходимости совместных усилий в этом направлении и говорили участники круглого стола, а здесь были и врачи-практики, и фармацевты, и учёные, занятые в фундаментальной науке. И Москва готова войти в глобальную сеть создающихся доктором Робертом Галло мировых центров. У России, по мнению Роберта Рэдфилда, очень много шансов оказаться на передовом рубеже в решении этой проблемы. "У вас, - сказал он, - централизованная система здравоохранения, благодаря которой, мне кажется, вы уже в ближайшие годы сможете побороть эпидемию, ведя правильную профилактику среди населения".

Что ж, судя по резкому снижению заболеваемости среди молодых людей 15-20 лет, профилактические программы, основанные не на принципе "снижения вреда", а на принципе "исключения риска", весьма эффективны. Даже среди наркоманов рост числа инфицированных уже не идёт, как совсем недавно, в геометрической прогрессии. Основная проблема сегодня, как ни странно, вполне взрослые и казалось бы разумные люди. "Мы сняли барьер страха, - сказал, выступая, руководитель Московского городского центра профилактики и борьбы со СПИДом Департамента здравоохранения города Москвы Алексей Мазус, - и граждане стали сразу же рисковать своим здоровьем".

Иммунитет выработался к страху, а хорошо бы, чтобы он выработался к рискованному поведению.

Людмила МАЗУРОВА

Он учит находить истину

Он учит находить истину

Лев Гумилёв - 100

В государственный образовательный стандарт творчество Гумилёва не входит. Лев Николаевич даже не относится к числу авторов, обязательно изучаемых на исторических факультетах вузов. Это связано с тем, что в научной общественности он понимается как автор не столько научной, сколько научно-популярной литературы. Его легко читать: книги его написаны живым языком, одинаково понятным для ученика и учителя. На мой взгляд, это больше достоинство, чем недостаток. Ведь если хочешь быть услышанным, нужно разговаривать на том языке, на котором говорит слушатель. Гумилёв это умел.

Ещё один важный факт, почему, на мой взгляд, школьников нужно знакомить с творчеством Гумилёва, это то, что Лев Николаевич в своих книгах ставит вопросы. Подобно хорошему учителю, он не преподносит истину, а учит её находить. Помогает сохранить тягу к познанию. Это необходимо, если мы хотим воспитать людей мыслящих.