Литературная Газета, 6375 (№ 27/2012) - [27]

Николай ПАЛУБНЕВ

Чумовой роман

Чумовой роман

ЛИТПРОЗЕКТОР

Алексей ТАТАРИНОВ

Иванов А.Комьюнити: Роман. - СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2012.

Когда русская словесность вернёт былые позиции, вновь станет наставником и другом искателей смысла, об Алексее Иванове, может быть, скажут: он не только хотел создавать тексты, которые перешагнут своё время, - он мог добиваться этого. Девять лет назад вышел роман "Сердце Пармы", соединивший поэтику героического эпоса, психологической прозы, историософского повествования, и стало очевидным, что молодой мастер слова из Перми - благородная русская душа, чувствующая высокие трагедии национальной истории и обладающая удивительным даром воскрешать прошлое без пафоса, с вниманием к судьбам героев, которых невозможно забыть. Иванов заставил читателей ждать от него серьёзных достижений.

В контексте этого ожидания роман "Комьюнити" представляется мне поражением. Неловкость охватывает при встрече с книгой сильного писателя, который в литературе может двигать горами, а вместо этого устраивает мышиную возню с образами и идеями культуры потребления. Алексей Иванов сражается с поверхностным мировоззрением хипстеров и бравых бизнесменов от модернизации. Интересное дело! Но воссозданная реальность диктует свои законы: эпос превращается в карнавал, где приветствуют тех, кто способен курсировать между мирами Сергея Минаева и Виктора Пелевина.

Глеб Тяженко, медиаменеджер процветающего портала "ДиКСи", появляется перед нами на кладбище. Рядом все главные герои. Хоронят гения IT-инженерии Льва Гурвича, не справившегося с наркотиками. У гроба его дочь Орли, хранящая верность тройному идеалу: комьюнити, кредиту, креативу. Рядом располагается Гермес - соратник покойного, получивший неограниченную власть над "ДиКСи". Мы ещё не знаем, что именно Гермес соорудил неподалёку символическую могилу с крестом, на котором написано имя демона чумы. Взволнованный непонятной надписью, Глеб обращается к "сетевому народу" с вопросом о смысле слова ABRACADABRA. Быстро образуется комьюнити - коллективный блог тех, кто заинтересовался темой чумы. И Глеб, и другие члены этого интернет-коллектива замечают стремительно меняющуюся реальность: появляются агрессивно настроенные призраки, скоро приходит время для первых смертей. Выясняется, что перед кончиной Гурвич сумел создать смертоносный пароль, сохраняющий для дочери его интеллектуальную собственность. Взломавший пароль заражается чумой нового типа и, преследуемый демонами, быстро исчезает в смерти. Спастись можно единственным путём: следуя логике легенды, стать Королем-Чумой и скинуть свою болезнь на других. Сначала этот путь проходит алчный Гермес, сумевший заразить Глеба и его товарищей. Потом, убив Гермеса, Королевой-Чумой предстаёт Орли. А Глебу Тяженко уже всё равно. Ему предстоит погибнуть в иномарке, которую бесы направили на грузовик. Саркастическая молитва "всеблагому модератору", чья воля должна проявиться в Enter, а не в Delete, завершает историю.

Чем жива новая русская интеллигенция? Люди объединяются в виртуальные сообщества, где совместно убивают время в обсуждении броских тем. Они читают "Афишу", попадают под власть эстетики "Винзавода", не могут прожить без айфонов и айпэдов. "Это плохо", - неоднократно сказано в "Комьюнити". Сеть начинает уничтожать. Там совершается превращение риторики смерти, слов о кошмарах в реальные катастрофы, которые настигают пользователей. Собрались по интересам, поговорили о чуме, поделились историческими сведениями, - и все погибли. Блог соцсети и кладбище - два основных пространственных образа в "Комьюнити". По ходу текста первый образ сливается со вторым.

Преодолена ли власть Интернета в романе? Скорее, прославлена. Не сюжет романа запоминается, а ссылки на ресурсы, подробно сообщающие о чуме: в Вавилоне и Москве, средневековой Европе и Китае. Какая же мрачная картина разворачивается перед читателем! Забываешь о суете современных IT-менеджеров и персонала компании "ДиКСи", наблюдая за уничтожением миллионов, за тем, как опустошается средневековая Европа, теряя веру, отказываясь от христианского Бога. Чем больше чумных бубонов попадает в текст, тем очевиднее мысль о скоротечности, случайности и обречённости рода людского. Но так и не появляется вопрос о чуме как личной катастрофе, заставляющей подняться во весь рост хотя бы под угрозой собственного исчезновения. На протяжении нескольких страниц Иванов сообщает об экзистенциализме, но - да простит меня автор! - нельзя говорить о героическом противостоянии человека пустоте так скучно и отстранённо, без желания хоть как-то лично почувствовать страдание.

А что же герои этого романа? Много их - глебов и гермесов, гурвичей и орли, борисов и мариш, шныряющих по нарисованному миру под аккомпанемент обезличенной речи, насыщенной словами-паразитами. Все мнимые герои обслуживают несколько вполне понятных комплексов, которые и являются основными фигурами ивановского романа. Вот они - главные страхи. Остаться безнадёжным провинциалом и прокуковать весь век на периферии. Лишиться квартиры и быть вышвырнутым из светящейся Москвы. Потерять источник поступления денег и пополнить армию бестолковых аутсайдеров. Увязнуть в наркотиках, в болоте Интернета и пострадать от других зависимостей. Это и есть истинная чума, гарантирующая резкое ухудшение состояния, утрату надежды и быструю смерть.