Литературная Газета, 6370 (№ 21/2012) - [18]

Год минул. Лет мне не убавил,

Напротив, он мне год добавил.

Моложе стать хотел бы я,

Года не слушают меня.

Они такие. А лета?

Лета торопятся, летят[?]

И не заметил, как привык

Я отвечать на зов: "Старик!"

* * *

Отдохнуть от гнетущих тревог,

Позабыть надоевшую грусть,

Отозваться на зовы дорог.

Сбросить с плеч изнурительный груз.

Я всю жизнь был в ответе за всё,

В стороне не стоял никогда.

[?]Я сбиваю с темницы засов

И иду, и не важно, куда.

* * *

[?]Печь затопить и слушать вьюги вой,

Мешает слушать вьюгу домовой.

От воя ошалев, он, сам не свой,

На чердаке шумит как чумовой.

Метель затихла. В доме тишь, покой.

Я выхожу во двор. А над избой

Легко, легко кружит снежинок рой,

Приветно светит месяц молодой,

И я, томим обидой, слабый, злой,

Смиряюсь, становлюсь самим собой,

Впервые ощущаю всей душой,

Что стыдно недовольным быть судьбой.

Ровеснику

  Алексею Пьянову                                                                                    

Как бывает весною -

Голубеет вода,

Лес зелёной волною

Затопил города.

Свет и долог, и ярок,

Звуки чище, звончей.

День не то чтобы жарок,

Но теплей и теплей.

И случится такое -

То, чего ты не ждёшь.

Вдруг всю землю накроет

Исцеляющий дождь.

Ты протянешь ладони,

Запрокинешь лицо

И, уже обновлённый,

Станешь прежним юнцом.

* * *

Осень. Сад, где тешились бураны.

Дождик саду омывает раны,

После забинтуют их туманы.

[?]Вы бы отдохнули, ураганы.

* * *

Послушай, яблоневый сад,

Скажи, зачем тебе ограда?

Не верю, что ограде рад.

Иль не гнетёт тебя досада?

Согласен, это не житьё,

Когда кругом одни заборы!

Забудь смирение своё

И посрывай с ворот запоры.

Навстречу к людям выходи,

С любовью протяни им ветви.

Пусть разнесутся в мире вести:

"Как мёд, сладки твои плоды!"

* * *

В два-три обхвата высоченный вяз.

Навеселе. Шатается слегка.

Озорничает, баловник. Смеясь,

Схватил, не отпускает облака.

* * *

Звёзды в небе, чьи вы души?

Почему люблю вас слушать?

Ничего, что не согреться,

Добрый взгляд ваш лечит сердце.

* * *

Синеет высь. Вечерняя пора.

В лугах ни звука и ни ветерка.

Не всколыхнутся травы до утра,

И не всплеснётся тихая река.

Надмирный свет ночь озарил едва,

Незримый дух шепнул: "Я - ангел твой!"

И льются сокровенные слова[?]

То, знать, душа беседует с душой.

* * *

Как много дорог, а пройти по одной,

Но где она, эта дорога?

По этой идти мне? По той? По другой?

И к Богу ведёт иль от Бога?

Я выбрал дорогу! А вдруг в никуда?

Шаг первый - и страх, и мученье.

Вернуться? Продолжить свой путь?

Как всегда,

Начало дороги - сомненье.

На приисках неба

На приисках неба

ПОЭЗИЯ

Родился в 1954 году на Днепропетровщине в семье бывшего узника трёх концлагерей (в том числе Бухенвальда).

Окончил филфак КГУ имени Т.Г. Шевченко. Автор 19 книг, среди которых "Пир во время Кучмы", "Евангелие от тюрьмы", сборник избранного "СНГений", "Кириллицы киевских улиц". Стихи переводились на английский, польский, латышский, грузинский и другие языки. Лауреат премий "Коронация слова", имени А.П. Чехова, имени М. Волошина, Бориса Нечерды. Поэма-клип "Ночной разговор с Европой", переведённая в Лондоне на английский, готовится к выходу книгой-билингвой. Работает заместителем главного редактора газеты "Літературна Україна", член НСПУ.

Станислав БОНДАРЕНКО

КИЕВ

* * *

Родина - терпимости мой дом,

что ж тебя всё меньше узнают?

Разве все мы на тебя плюём -

кем же так оплёван твой уют?

Чирей на груди твоей жесток

возле синей жилочки Днепра.

Я неважный знахарь и знаток:

как же нам лечить тебя, сестра?

Что же, девка, сделать для тебя,

чтобы хоть привстала ты с колен?

Сутенёр твой - истинная тля.

Я же с плеч твоих сдуваю тлен.

Есть ли нам, о чём поговорить?

Не прошу любви уже - Бог с ней!

Удружи уменьем отравить

или изрубить меня во сне -

чтоб не больно[?]

ПРОЗА ЖИЗНИ ОТЦА

(глазами пятилетнего)

В одном селе полицаи

отца моего порицали:

не то чтоб видели агитатором,

поскольку домра его звучала,

как альт,

но отправили остарбайтером,

а вышло, что - в Бухенвальд.

Поскольку (по взрослой версии)

на заводе германском он сколотил

группу

и сотворил две диверсии,

чтоб навредить какому-то Гитлеру

или Крупу.

Отец вернулся - освободили,

чтоб я родился, - американцы.

Все дамы с бати глаз не сводили,

а мама ликом взяла и танцем!

А я в пять лет - Девятого мая

спросил отца при всех на параде:

что ж орденов он не надевает,

как другие учителя и родные дяди?

И тихонько отец, не нарушив уюта,

прошептал то, что я лишь после

пойму:

"За Бухенвальд орденов не дают! А...

А ты о том - вообще никому..."

Так я в пять лет побыл полицаем -

никем за это не порицаем[?]

И нет отца уже - за оградой[?]

Даст Бог, хоть внуки ему -

наградой!..

НА ПРИИСКАХ

В потёмках стоял человек вдалеке,

слегка наклонённый, казалось, к реке.

Спросил я: "Что ищешь

в прибрежном песке,

помочь ли, что ищешь?"

А он зарядил мне словами в висок

так, будто под нами различный

песок:

- Да, нет - я на приисках неба,

где всякая помощь нелепа[?]

Не сразу поймёшь: дурака ли валял,

звезды отраженье рекой поверял,

а может быть, звёздами - реку?

Престранный старатель, но всё ж

не нахал:

раз помощь отверг и не ищет похвал,

не надо мешать человеку!

20 ЛЕТ НАВСТРЕЧУ

Н.Л.

Ждала меня женщина 20 лет,

будто Аполлон я или атлет -

исчезали страны, менялась власть,

ждала меня женщина - заждалась.