Литературная Газета, 6367 (№ 17/2012) - [23]

В его исполнительской манере многое от документальности, от подлинности первоисточника, от нежелания что-либо менять в угоду вкусам времени. Присутствует некоторая "музейность", но она не мешает, она превращается в некую благородную дистанцию: автор сочинения (безусловный авторитет) и исполнитель (скромный и ответственный его доверитель). Незабываемое впечатление от Моцарта - поразительная чистота, пианист как снайпер ранит трагическими ощущениями композитора, он как бы и бесстрастен, но это внешне, это не настоящее. А настоящее пронзает душу. И Шуман, и Шуберт. Такие встречи, как эта в зале Чайковского, конечно, частыми не бывают. И остаются в памяти навсегда.

Несколько дней назад Москву навестили венгры: дирижёр Жолт Хамар и пианист Денеш Варьон. С Российским национальным оркестром (художественный руководитель и главный дирижёр Михаил Плетнёв) были исполнены Увертюра, скерцо и финал Шумана, Концерт № 3 для фортепиано с оркестром Бартока и Вторая симфония Шумана. Меня особенно интересовал Барток в исполнении венгерского пианиста. Он опытный пианист, победитель многих венгерских пианистических конкурсов, сейчас - профессор Академии музыки имени Ференца Листа. Увлечённый человек. Это заметно. Выйдя на сцену, "нёс руки" к роялю. Да, как нечто самостоятельное, приготовленное для особой цели. Донёс. И облегчённо оставил их на клавиатуре. Это отдельное существование рук свидетельствовало о весьма серьёзной их миссии. С первыми звуками Третьего концерта Бартока стало понятно: они не подведут своего обладателя. Мощный, энергичный, блестящий пианист. Инициатива сразу стала принадлежать солирующему инструменту, и оркестру ни разу не удалось её перехватить. Он вёл оркестр. Разумеется, вместе с замечательным венгерским дирижёром Хамаром. Они прекрасно сотрудничали. И Барток от этого только выиграл. В Москве давно так удачно венгерского классика не играли.

Закончился приём заявок для участия в IV Международном конкурсе пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко, который откроется 25 июня в  Екатеринбурге. Работает отборочная комиссия, у неё трудная задача - приславших заявки в два раза больше, чем предполагает конкурс. Надеюсь, конкурс представит новые имена талантливых российских исполнителей и будущие премьеры уже без них не обойдутся.

Рябиновый «неформат»

Рябиновый «неформат»

КИНОМЕХАНИКА

Передо мной стоит практически неразрешимая задача. Представить в канун приближающейся годовщины Победы фильм компании "Кинопрограмма ХХI век" "Рябиновый вальс", который за три года после выпуска собрал уже 51 награду разных фестивалей (в том числе 13 Гран-при) в России и за границей, включая США, Францию, Италию, Китай. Представить так, чтобы он наконец вышел к широкому зрителю на одном из массовых телеканалов (1-й, "Россия", НТВ). В Израиле, Белоруссии, Казахстане, на Украине картина уже прошла по центральным каналам и не по одному разу. Но заграница нам не указ.

Попасть на наши телеканалы практически невозможно. И "Рябиновый вальс" не единственный из "самозваных" (т.е. не заказанных каналами) фильмов о войне, и не только о войне, у которых подобная участь. Скорее всего, опять увидим в мае на этих каналах настоящие шедевры прежних лет - "В бой идут одни старики", "В августе 44-го" или что-то из Никиты Сергеевича. Замечательно! Но почему надо каждый год показывать почти одно и то же? Почему не представить что-то новое и разное? Вопрос, понимаю, зависнет в воздухе.

У Телеимперии (а её наличие и внутрикорпоративная сплочённость не зависят от того, что сами каналы между собой в чём-то соревнуются) есть неписаные правила и постоянная возможность произнести соискателям кинопоказа (или демонстрации "самозванного" музыкального номера) волшебное слово: "неформат".

Оно не объясняет ничего и предопределяет всё.

Человеку, выдумавшему его, телеакадемики должны были бы давно присудить премию "ТЭФИ" за неоценимый вклад в выработку методов самообороны телевидения. И может, до этого когда-нибудь дойдёт.

Это слово лет пять назад услышал продюсер картины "Рябиновый вальс" Владимир Есинов, когда пытался заинтересовать, предложить, продать, словом, как-то вывести на телеэкран другую свою картину - "Конец света" (тоже лауреат ряда кинофестивалей).

Продюсер Есинов был непредусмотрителен, он сам себя высек пуще унтер-офицерской вдовы, поскольку посмел обратиться за поддержкой к тогдашнему вице-премьеру, курировавшему нацпроекты, Д. Медведеву, писал первым лицам телеканалов и - о смертный грех! - обратился в "ЛГ", и мой коллега Александр А. Вислов выступил с большой статьёй, где описал не только злоключения продюсера, но и достоинства картины ("ЛГ", 23 января 2008 г.).

Это был смертный приговор.

Как могут телеканалы на основе только им ведомых правил поддержать "сутяжного" продюсера, посмевшего куда-то писать и просить, чтобы кто-то что-то указал Персонам Телеимперии или намекнул, чтобы они что-то рассмотрели? Как можно после этого идти навстречу? Ведь это означает, что надо признать неправоту или недогляд, то есть так или иначе отойти от неписаных правил.

Могу предположить, что продюсер Есинов вызвал своими обращениями и "непонятливостью" такую изжогу у телевизионных руководителей, что на объективное рассмотрение предлагаемого кинопроизведения даже не мог рассчитывать. Ведь после всего этого объективно оценить фильм и взять его для показа просто невозможно, поскольку это может пробить брешь в телевизионной политике. Появятся другие есиновы в других сферах телепоказа. И что тогда? Страшно представить! Что, тогда надо будет не ставить длиннющие сюжеты вроде репортажа Анны Нельсон из Америки о родах Кристины Орбакайте, когда в "Новостях" слово даётся и Кристине, и её счастливому мужу, и дали бы и дочке, но она ещё ни петь, ни говорить не научилась?.. Но как же можно не ставить такие вещи, если речь идёт не о ком-то, а о дочери и внучке Самой Аллы Борисовны? Что, прикажете показывать что-то более значимое для многомиллионной аудитории? И что же скажет тогда Сама?..