Литературная Газета, 6367 (№ 17/2012) - [19]

: Сгоревшая жизнь. - М.: Колибри, Азбука-Аттикус, 2012. - 256 с. - 2000 экз.

Лев Толстой отказывался кратко пояснить, о чём роман "Анна Каренина". Напротив, Эдгар По, когда создал одно из величайших стихотворений на английском языке - "Ворон" (The Raven), написал эссе, где подробно исследовал собственное творение и разъяснил, как достигал тех или иных эффектов. По знал: то, что он пишет, нравится публике. Он мистифицировал её, посмеивался над её вкусами. И хотя биограф Акройд намеревался написать, как По не ценили и загнали в гроб, - он рассказал, скорее, о том, как По бывал невыносим и сам себя загнал в гроб. Книга Акройда вообще пестрит противоречиями, но интересна, постольку-поскольку возвращает нас к истокам формирования понятий "бестселлер" и "автор бестселлера". По стоял у развилки, откуда постепенно пошла в разные стороны интеллектуальная и развлекательная беллетристика. И Кафка, и Конан Дойл считали его своим предшественником. По работал на публику и умел это делать.

ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

Эдуард Безносов.Потому что искусство поэзии требует слов. - М.: ООО "Лингвистика", 2011. - 320 с. - 1000 экз.

Эдуард Безносов более тридцати лет работает учителем русского языка и литературы, он автор методических пособий и учебных справочников, составитель хрестоматий для старшеклассников. Однако новая его книга в большей степени написана Безносовым-читателем, чем учителем. Он исполнил мечту многих страстных книжников: взглянул на известнейшие произведения школьного курса глазами взрослого человека и изложил свои зрелые мысли на этот счёт. Его книга - о развитии русской литературы, о прорастании одного сквозь другое. Вот Ломоносов формулирует требования к ритмической организации стиха - и сам нарушает их, повинуясь поэтической мысли; Грибоедов ломает водевильные представления о комедии, а Пушкин, памятуя о Державине, играет с жанрами, пародируя их и сплетая в сложную систему смыслов. Двадцатый век в книге представлен Замятиным, Булгаковым, Тыняновым и Бродским. В конце Безносов приводит подробный ритмико-интонационный анализ стихов Пастернака и Самойлова.

ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Анатолий Митяев.Громы Бородина. - М.: Издательский дом Мещерякова, 2012. - 368 с. - 7000 экз.

Наконец-то в современной русской детской литературе появилась патриотическая книга. Книга основательная: рассказ о войне 1812 года начинается с просвещённо-крепостнического царствования Екатерины II, взлёта Наполеона Бонапарта, морских сражений Ушакова, стремительного марша Суворова в Альпах - предыстория как на ладони. Книга не косная, но действительно патриотическая: французы в ней отважны, а русские - победоносны. Павел I, фельд[?]маршал Кутузов, Александр I выглядят живыми людьми, причины их решений и поступков вдумчиво исследованы. Кроме того, эта книга увлекательная и со множеством превосходных иллюстраций. Детям, не привыкшим к сложным текстам, её могут читать взрослые: с чего-то ведь надо начинать, да и классическая русская литература станет для них понятнее и ближе. Детей, интересующихся историей, книга подготовит к "взрослым" исследованиям. Анатолию Митяеву, историку и солдату Великой Отечественной, удалось написать книгу для подростков, познавательную и для взрослых.

Книги предоставлены магазинами "Библиоглобус" и "Фаланстер"  

Татьяна ШАБАЕВА

Тебе и огню

Тебе и огню

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Дмитрий Плахов.Tibi et igni.- М.: Вако, 2012. - Тираж не указан

Если вокруг тебя все сложны - будь простым, если вокруг все просты - будь сложным, иначе тебя даже ангелы не запомнят. Вспомнил эту сентенцию, читая книгу поэта Дмитрия Плахова.

Вторую его книгу. Tibi et igni (тебе и огню) - так она называется. Книга небольшая, но необычная. Из тех, что запоминаются. Возможно, из тех, что заставляют читателя немного измениться. Не все книги так умеют.

Как говорил кто-то из восточных духовных авторитетов: тело человека родня телам его родителей, а вот душа человека не родня их душам. Если быть честным (а это положительно необходимо), то следует признать: лира Плахова не родня доставшей читателя до всякого возможного предела постмодернистской арфе. Хотя и некоторые значимые особенности этого направления, безусловно, несёт в себе эта лира.

Возможно, только затем, чтобы не потерять той субстанции, что зовётся соприродностью текущему времени. Чтобы ощущение современности не покинуло нас. И, кроме этой зримой оболочки, в стихах Плахова нет ничего, что, по моему мнению, определяет львиную долю "постмодернистской" поэзии в нашу эпоху. Нет тут кривой ухмылочки, кукиша в кармане, ошеломляющей пустоты, того самого, влажного и мягкого "пути слизня", когда не важно, не только как ты сказал и что, а не важно, говорил ли ты вообще. Когда за исчезающее малым исключением нечего бояться, когда нет откровений, нет боли и нет очищения через неё.

Оттого сходство тут чисто внешнее.

Так хрусталь, стекло и алмаз - сближаемы по оптическим свойствам, и только. Более ничто эти материалы не роднит.

Потому счесть поэта Плахова пост[?]модернистом равносильно представлению жуткого зрелища - душа рожает душу (а перед этим ещё и совокупление двух душ).