Литературная Газета, 6364 (№ 14/2012) - [29]

Буяном, как у Пушкина - "Мимо острова Буяна, в царство славного Салтана", - этот остров стали называть потом. Видимо, из-за буйств, которые там произошли. Руян был крупным религиозным центром, туда приходили паломники с вопросами к богу Свентовиту. Это были северные Дельфы. Но не германский, а славянский религиозный центр! Там белый конь был, его выпускали, он как бы говорил о том, чего хочет бог Свентовит. Вот там, я подозреваю, и была ставка Рюрика - недаром память об острове Руяне сохранилась в русских сказках, в том числе - у Арины Родионовны.

- Что представляло собой окружение Рюрика?

- В нём, конечно, были и противоречия. Один из самых опытных его воинов - скандинав - требовал новых походов на германские племена. Рюрик, видимо, стремился к более оседлой, к более цивилизованной жизни. Тогда тот скандинав откололся от Рюрика, организовал свою разбойничью шайку и начал грабить германские сёла. Поскольку о Рюрике, отомстившем за отца, шла слава, он взял его имя. Самозванец! Это был известный Рюрик Ютландский, негодяй редкостный. Его так боялся датский правитель, что дал ему замок, дал ему жён - лишь бы он перестал его грабить. Он принял христианство, а на момент призвания был уже глубоким старцем. Вряд ли язычник Гостомысл призвал бы пожилого христианина с криминальным прошлым. Иногда учёные отождествляют его - скандинава Рюрика Ютландского - с тем варягом, которого призвали на Ладогу. Но не сходится! Он и умер на Западе, а наш Рюрик, как известно, умер на Новгородской земле.

Д[?]ны и другие германские племена поняли, что славян можно вытеснить с хороших плодородных территорий (это территория нынешней Германии), если постоянно их между собой ссорить. Славянские племена ссорили между собой и по-одному завоёвывали, оттесняли[?] Междоусобицы губят славян. Но это понимал и мудрый Гостомысл. Гостомысл мечтал объединить славян, чтобы создать мощную непобедимую силу. И, как гласит легенда, в вещем сне он увидел, что из чрева его дочери Умилы родится великодержавное древо. Волхвы истолковали сон нужным образом: дети Умилы должны стать наследниками Гостомысла, что они приведут землю к процветанию[?]

Гостомысл к тому времени получил практически силу единоначалия. А власть передать было некому. Вече ему всецело подчинялось, он научился им управлять. По его наущению прогнали норманнов, ходивших на Ладогу. Скандинавы в прежние годы постоянно ходили походами на Ладогу, обкладывали славян данью. Было так: придут норманны, захватят власть - славяне год терпят, два терпят, а потом разозлятся - и начнут нападать на норманнов. После набега в лес убегут - норманны за ними. А там волчьи ямы. Умереть в волчьей яме под тяпкой славянина - не большая честь для норманна, который под Одином ходит. Вот норманны и перестали ходить на славян.

Но политическая ситуация была непростая. Киев платил дань хазарам, начались постоянные схватки с хазарами[?] Двое сыновей Гостомысла погибли в боях с хазарами, другие двое - с норманнами. Старшая дочь Гостомысла вышла замуж за славянина - знаменитого Вадима Новгородского, Вадима Храброго.

- Того самого, о котором Княжнин написал почти "якобинскую" по духу трагедию, в которой прославил Вадима как борца с самовластием Рюрика.

- А Лермонтов начал писать про него поэму, но отложил в сторону[?] В принципе именно к нему должна была перейти власть от Гостомысла. Но он был христианином, Гостомысл не мог передать ему власть! Вот тогда Гостомысл вспомнил про Умилу, которая была замужем за бодричским князем. Три сына Готслава - отважные воины, славяне, свои[?]

Гостомысл, честно говоря, не хуже нас понимал утопичность демократии. Понимал, что вечевая система не может обеспечить безопасность, объединить племена. Нужно узаконенное единоначалие! Я-то предполагаю, что Гостомысл рассудил здраво: нужен человек, умеющий организовывать дружины, воевать в лесах, в поле и на море. Кто подходит на эту роль? Кто, как не старший сын Готслава Рюрик-Рарок, носящий имя сокола, ненавидящий западные народы за убийство отца? А байку про вещий сон и придумать можно, ну а волхвы, конечно, засвидетельствуют всё, что нужно мудрому Гостомыслу.

- Знаменательную роль в этой истории сыграл Гостомысл - деятель, память о котором возродил Татищев.

- Гостомысл был эдаким "паханом в законе", но в хорошем смысле слова. Кстати, любопытно, что в переписи князей бодричского союза в мекленбургской хронике нет Готслава, но есть Гостомысл[?] И именно в ту эпоху! Можно предположить, что Готслав не был великим князем бодричского союза, а был более мелким правителем, за которого Гостомысл выдал свою дочь, но в любом случае это неразгаданная загадка.

Рюрик прибыл к Гостомыслу, к своему деду, по просьбе матери - Умилы. Гостомысл умирал. Но Рюрик отказался от княжеской власти, не захотел осесть в Ладоге: впереди маячил поход на Сицилию. Деньги, нажива, женщины - красивая, сладкая, хорошая жизнь. Хотя ему, как талантливому человеку, разбойничья вольница малость поднадоедала.

И вот он возвращается с дружиной домой, на остров Руан, где его ждала ватага. Что впереди? Снова охранять какого-нибудь богатого купца, а заодно по дороге грабить того, кто попадётся под руку. По дороге Рюрик заметил костры. Они причалили и увидели, что это викинги хотят сжечь женщину на костре. Женщины на костре всегда прекрасны. Рюрик сразу в неё влюбился, конечно, спас её. Это была Ефанда. В тот день своему спасителю она ответила раздражённо и горделиво: "Я княжеского рода! А ты кто такой?" - "Я тоже княжеского рода". - "Да знаю я тебя, все вы разбойники. Мы из кельтского рода, наследники знаний друидов. Отовсюду нас гонят. Мы на Ладогу уже пришли - и тут нас достали". Словом, отказала она Рюрику.