Литературная Газета, 6364 (№ 14/2012) - [13]

- Но если он настолько актуален, то почему этого не видит Министерство культуры например?

- Я правительственные культурные программы не составляю. Меня не привлекают ни в качестве специалиста, ни в качестве консультанта. Сейчас наша страна занята главной культурно-исторической проблемой - отметить Отечественную войну 1812 года, совпавшую с годом рождения Герцена. И поэтому Герцен оказался не нужен, о его юбилее попросту забыли. Вот знаете, я была свидетелем того, как отмечалось 150-летие Герцена. Торжественное заседание проводилось не где-нибудь, а в Большом театре! Сколько книг было издано в тот период о Герцене, сколько статей опубликовано - трудно подсчитать. Была отчеканена даже специальная медаль к этой памятной дате. А сейчас 200-летний юбилей будет обязательно отмечен в Музее Герцена в Москве, который открывается после реставрации. 6 апреля в нём соберутся не только учёные, но и потомки писателя из многих стран Европы и США.

- А как вы думаете, вернётся к нему интерес? Можно ли предположить, что книги его вновь начнут издаваться крупными тиражами, им снова заинтересуются литературоведы?

- Что касается меня как исследователя жизни и творчества Герцена, то я делаю всё, чтобы интерес к нему не угас. Всю свою жизнь я им занимаюсь. Уже в нынешнем веке дважды издавала его мемуарную книгу "Былое и думы". При моём участии вышли мемуары Герцена и в Италии. Трудно предсказать угасание или возрождение интереса к тому или иному писателю или общественному деятелю. И нужно прилагать разного рода усилия, чтобы у читающей публики снова возник интерес к этой очень крупной и поистине уникальной фигуре отечественной и мировой истории и культуры.

Беседу вёл Игорь ЧЕРНЫШОВ

Шекспир для детей

Шекспир для детей

КОРНЕЙ ЧУКОВСКИЙ - 130

31 марта 2012 года исполнилось 130 лет со дня рождения Корнея Ивановича Чуковского - человека, на книгах которого выросли по меньшей мере четыре поколения детей, наши бабушки, родители. К юбилею издательство "Никея" подготовило книгу "Воспоминания о Корнее Чуковском". Предлагаем читателям "ЛГ" фрагменты эксклюзивных публикаций из этой книги - писем издателя Н. Рубакина и выдающегося поэта А. Тарковского.

Н.А. Рубакин - К.И. Чуковскому

* * *

Лозанна , 30.ХII. 1935

Дорогой Корней Иванович,

Чем больше мы вникаем во все Ваши работы, как для детей, так и о детях, тем больше приходим в настоящий восторг от них.

Их замечательные, тончайшие психологические качества, я думаю, гораздо виднее со стороны, чем самому автору.

Я только что беседовал о Ваших работах с моим другом проф. А. Феррьером, имя которого Вам, надо полагать, известно как президента и основателя Международного Общества Новых Школ, и сделал ему нечто вроде краткого доклада о Вашей поразительной чуткости к детской душе. Это не только вдумчивость и не только вчувствование, а настоящее перевоплощение в детскую душу. По всем правилам библиопсихологии, для которой читатель и слушатель - всё, а говорящий и пишущий - только орудие, имеющее значение лишь постольку, поскольку они способны ЭКФОРИРОВАТЬ (т.е. возбуждать, провоцировать такие-то переживания) и вообще психические явления в таком-то перципиенте, Вы прямо-таки великий мастер эйфории. Когда мы читали вслух Ваши книжки (вплоть до сказок включительно), мы прямо-таки переживали переживания детства собственного. Это значит, что Вы умеете действовать на предельно глубокие слои человеческой мнёмы.

Таково наше мнение о Ваших трудах, - мнение фанатиков читательства и книжного влияния.

Пусть будет это письмо нашим приветом Вам на Новый Год. Многая лета тому писателю, психика которого до сего дня не менее чутка, чем детская.

Уважающий ВасН. Рубакин

А.А. Тарковский - К.И. Чуковскому

25/I 1960

Дорогой и глубокоуважаемый Корней Иванович!

А всё-таки - я напишу Вам о "Чудо-дереве", потому что по телефону я набормотал Вам нечто нечленораздельное, и мне стыдно, боюсь получить от Вас двойку за косноязычие.

Для меня Ваша книга - открытие[?] Книгу я купил ради "Крокодила", который у меня был в детстве, и прочитал "Чудо-дерево" от корки до корки, прочитал и обрадовался особенной радостью присутствия при чуде настоящей, для всех возрастов, поэзии.

Особенно - русский язык среди языков богат спрятанной чуть ли не в каждом слове метафорой, и подлинная, большая русская поэзия сильнее и смелее, чем поэзия на других языках, умеет пользоваться этим свойством так, что слова начинают светиться, загораясь одно от другого, и чем этот взаимосвет (что за дикое слово!) ощутимей, тем стихотворение мне больше по сердцу. У Блока было:

и военною славой заплакал рожок[?]

у Пушкина:

Облатка розовая сохнет

На воспалённом языке[?]

Сила этих примеров не только в сопряжении взаимоотдалённых смыслов, а и в том, что в словах, вошедших в стихи, как в коробках, лежат метафоры, как египетские фараоны в гробницах, и при соприкосновении гробниц, фараоны просыпаются и начинают разговор. Это свойство я открыл в Ваших стихах, якобы предполагаемых только для детей:

Золочёное брюхо поглаживает[?]

Вдруг откуда-то летит

Маленький комарик;

И в руке его горит

Маленький фонарик[?]

В моём сравнении с классикой нет натяжки. Какая это блестящая поэзия!