Литературная Газета, 6362 (№ 11/2012) - [22]

Вот так и выходит, что мы говорим о новых именах в поэзии и одновременно об авторах, которых ну никак не назовёшь молодыми. Парадокс, конечно. Но разве Россия не страна парадоксов? Впрочем, есть у них ещё одна общая черта - надломленность, то и дело сквозящая между строк. Но об этом ниже.

ТЁРКИН НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Емелин - самый известный из этой четвёрки. Виктор Топоров назвал его "первым поэтом Москвы", а Захар Прилепин - "последним народным поэтом России". Популярность Емелина довольно легко объяснить - он пишет о наболевшем, поднимает темы, которые обходят за версту другие поэты, очень озабоченные своим имиджем. Причём он не топорно рубит правду-матку, но делает это с юмором, иронией, высмеивая навязшую в зубах политкорректность, издеваясь над либеральной общественностью. Вот как начинается его стихотворение "Ещё раз про нежность", написанное после событий на Манежной площади в декабре 2010-го:

Мы, русские, очень нежные,

Пальни по нам из травматики -

мы и помрём.

Чьи-то друзья придут на Манежную

И устроят погром.

Потому что конкретно по жизни

Наши русские существа

Чрезвычайно склонны к фашизму,

Как давно установил центр "Сова".

А лица кавказской национальности

По строению своего организма -

Напротив - склонны

к интернациональности

И антифашизму.

Стихи эти можно было бы принять за плоскую шутку, если бы наши СМИ не вопили постоянно о "русском фашизме", а правозащитники не бросались на защиту любого головореза с Кавказа. Емелину тут даже выдумывать ничего не нужно, достаточно просто озвучить точку зрения определённых кругов относительно той или иной проблемы, чтобы вызвать взрыв смеха. И фантастически нелепая рифма национальности-интернациональности тут только в тему, придавая тексту дополнительный шарм. А разве не комично, когда, к примеру, глава МВД видит корни преступности и экстремизма в том, что молодёжь не поёт романсы и не танцует вальсы? Вот и ещё одна тема для стихотворного фельетона.

Емелин, в общем-то, прост, но эта простота дорогого стоит:

Жми на тормоза

Сразу за Кольцевою.

Ах, эти глаза

Накануне запоя.

Здесь ржавый бетон

Да замки на воротах.

Рабочий район,

Где не стало работы[?]

Это действительно народные стихи, от которых порой веет безысходностью. Пока женоподобные эстеты оттачивают своё мастерство, сочиняя один верлибр заумнее другого, Емелин говорит о том, что волнует каждого вменяемого человека. Потому-то его книги в последнее время выходят достаточно часто. Нет тут хитроумного заговора, таинственных спонсоров или признаков "кремлёвского проекта". Просто людям хочется внятного разговора о житье-бытье, да и посмеяться охота, но не над собой, к чему долго приучали эстрадники-юмористы, а над теми, кто реально смешон. Мне кажется, что, если бы Василий Тёркин сочинял стихи, он писал бы примерно как Емелин. Кстати, как и Тёркин, который "и плотник", "и печник", Емелин долгие годы плотничает при церкви, с гордостью называя себя рабочим. А что делать, если его высшее образование оказалось в 90-е никому не нужным?

СУМЕРКИ В КВАДРАТЕ

Сибиряк Андрей Сизых - поэт чрезвычайно депрессивный. В отличие от Емелина он мало интересуется социальными и политическими темами, рассматривая мир сквозь призму своих ощущений. Он никого не смешит и не смеётся сам. Ему неуютно в жизни. И прежде всего в родном Иркутске:

В моём городе, сером и блеклом,

Ощетинившемся глухотой,

Дождь колотится в двери и окна

Целлулоидной банкой пустой[?]

И он не видит выхода из сложившейся ситуации, не верит в возможность что-то изменить:

Всё роешь землю носом,

всё врёшь себе и врёшь,

Что за море матросом

когда-нибудь уйдёшь.

И это неудивительно. До книг ли ему было, до публикаций ли, когда приходилось торговать на рынке книжками и сигаретами, чтобы прокормить семью? Такие вещи не забываются, накладывая отпечаток на творчество в целом. Хотя всё-таки нельзя сказать, что в стихах Сизых нет никакого просвета. Автор видит его в дочке-"звёздочке", данной Богом в награду "за беспросветную тьму впереди", и в любимой женщине, ради которой, конечно, стоит держаться на плаву:

Но ты меня не кинула, не сгинула, и мне

чтоб выжить - этих стимулов

достаточно вполне.

СДЕЛАВШИ ХАРАКИРИ

Книга Бориса Панкина издана по технологии Print on demand, т.е. тираж как таковой отсутствует. Любой желающий может заказать эту книгу в интернет-магазине; её распечатают, переплетут и доставят вам с курьером. Поскольку книжных интернет-магазинов достаточно, подсчитать тираж можно только приблизительно, да и то не сразу, а спустя, скажем, год. Однако есть в этом и положительная сторона - книга уж точно не попадёт в случайные руки.

Родившийся в карельской деревне и долгое время проживший в Петербурге, Панкин так и остался поэтом Северной столицы, хотя давно уже обитает в Москве. Его Раскольников - это бесполезный, спивающийся, никому не интересный тип.

снимал квартиру на дыбенко

курил дешёвый беломор

меж холодильником и стенкой

хранил заржавленный топор

Он не стирает с книжек пыль, ничем не занят, изрядно пьёт и в итоге отбрасывает коньки. А топор так и остаётся на прежнем месте. Ощущение бессмысленности существования присуще и самому автору, а не только его лиргероям, обитающим в Петровом граде: