Литературная Газета, 6356 (№ 05/2012) - [43]

Разумеется, нелепо отрицать, что обмен с другими языками и культурами ведёт к взаимному обогащению. Речь, однако, идёт о том, что на кону оказались культурный статус и роль национальных языков. Могут и должны ли страны (и если да, то как) защищать свои лингвистические ресурсы, противостоя глобалистскому неолиберальному дискурсу? Полагаю, что безусловно должны - без вмешательства общественных сил и русский язык рискует со временем попасть в число слабеющих языков, будущее которых ограничивается частной сферой и фольклором. История знает примеры возрождения языков путём сознательных и организованных коллективных усилий. Например, так был возрождён иврит.

У глобализации есть два аспекта - объективный, естественный ход вещей и искусственный, создаваемый через политику, экономические условия и идеологию. На искусственную составляющую можно и должно воздействовать, если мы хотим сохранить свой язык и свою культуру и историю. Какую бы позицию ни занимал тот или иной лингвист по отношению к вопросу о выживании родного языка, в одном едины все: очевидно, что языковые изменения не могут обсуждаться лишь в терминах лингвистики, поскольку они теснейшим образом связаны с социальными, политическими и экономическими тенденциями. Настало время вновь вернуться к вопросу о том, что же становится основным фактором разрушения языков, пренебрежения ими, их низкого престижа, и осмыслить, в какой области лежит ответ на этот вопрос.

Стрельцы идут!

Стрельцы идут!

ЖИВАЯ ИСТОРИЯ

Наталья ЯКОВЛЕВА, ОМСК

Это было почти всерьёз. "Враги" навалились со всех сторон. Надо держаться! Сабля тяжелеет в руке. Вместе с яростными криками из глоток ратников вырываются клубы пара. Они застывают в морозном воздухе,

пеленой зыбкого тумана покрывая "поле сражения", и красное солнце вскоре повисает над мнимым побоищем, тускло отражаясь в клинках и латах.

Доспехи прадедов

"Битва", случившаяся на площади возле Омской крепости, оказалась бескровной. Стрельцы снимают с разгорячённых голов шлемы и оказываются совсем юными. Большинство "древних русичей" пока безусы. Правда, в плечах у каждого - косая сажень. Не потому, что все - богатыри, просто ещё доспехи не сняли. А под ними ещё кафтаны, чуги[?] Правда, чтобы просто носить на себе кольчугу, не говоря уже про то, чтобы биться в ней, надо обладать недюжинной силой. Самый лёгкий доспех - кольчужная рубашка с вплетёнными пластинами, весит от 6 до 12 килограммов. Когда надеваешь в первый раз, трудно даже дышать, не то что двигаться. Самый тяжёлый - бахтерец, состоящий из соединённых вместе колец и пластин, расположенных наподобие рыбьей чешуи, и вовсе тянет на 22 килограмма. Но по чину и доспех - он принадлежит главному омскому богатырю, руководителю общественной организации "Лаборатория исторической реконструкции "Наследие Сибири" Василию Михайловичу Минину.

Историческая реконструкция - новое увлечение, которое завоёвывает всё больше сторонников в нашей стране. Первые клубы, объединявшие любителей живой истории, в России появились в конце 80-х. Начиналось всё с ролевых игр, возникших из увлечения книгами, - моделирование описанных в книгах ситуаций, костюмов, поведения героев. Меняются костюмы, декорации.

Исторические реконструкторы восстанавливают реальность, которая мало похожа на театр. По сравнению с ролевиками они - специалисты, причём узкие. Для игры это слишком серьёзно, а для хобби - затратно. Прежде чем выйти на настоящий "бой", мальчишки должны многое узнать и многому научиться. Курс обучения в ЛИРе, разработанный Мининым, составляет три года. В первый мальчишки изучают теорию - читают книги, сидят в архивах. Во второй - мастерят себе одежду и защитные приспособления. В одной кольчуге - около 20 тысяч колец, почти полторы тысячи стальных пластин. Кольца надо скрутить из стальной проволоки, пластины - выковать. Соединить всё это вместе - тоже дело нелёгкое. Плести кольца, например, можно несколькими способами, один сложнее другого - драконьей чешуёй, верёвочкой, фартуком[?] И только на третий год юному "наследию Сибири" дозволяется приступить к изготовлению оружия.

- Парадокс, - говорит Минин, - но, реконструируя внешнюю сторону событий, мальчишки меняются внутренне. Они начинают понимать другую жизнь, в которой почитали предков, обязательство было обязательным, а слово "Отчизна" значило очень многое. Изучая историю, ребятам хочется оставить в ней свой след. Даже если в обычной жизни ты ничем особенным не выделяешься, оставаясь одним из многих, здесь, на поле битвы, ты - служилый, царёв слуга, и у тебя всегда есть шанс стать лучшим из лучших. И только от тебя зависит, станешь ли ты таким.

Новые ратники

-Историческая реконструкция - это практически наука, - говорит Василий Михайлович. - Она близка к экспериментальной археологии. Обычная археология, ставя многие вопросы, не на все из них может ответить. Например, чтобы понять, зачем Русская армия в Средние века перевооружилась с мечей на сабли, надо подержать в руках и то, и другое. А лучше создать копию сабли - из латуни, конечно, но полностью повторяющую форму, идентичную весом, это более двух килограммов. Походить с саблей на поясе, попробовать её в битве.