Литературная Газета 6333 (№ 29 2011) - [32]

Волна и камень

Искусство

Волна и камень

АРТ-ХРОНИКА

Почти одновременно в Москве в рамках перекрёстного Года культуры «Италия–Россия» проходят персональные выставки очень известных как у себя на родине, так и на Западе, но, к сожалению, практически неизвестных у нас в стране двух итальянских художников. Организованы они были Российской академией художеств и Институтом итальянской культуры. Выставка Бруно Бруни ANDATA/RITORNO («Туда и обратно») в Галерее искусств Зураба Церетели на Пречистенке, 19, и выставка Агостино Боналуми «Рациональное и видимое» в Московском музее современного искусства на Петровке, 25. И если первая знакомит с наиболее известными работами, а это живопись, графика и скульптура, – плоды полувековой творческой деятельности художника, с которыми, кстати, летом прошлого года уже смогли познакомиться любители искусства Северной столицы (экспозиция размещалась в стенах Государственного музея истории Санкт-Петербурга), то вторая, состоящая из работ последних лет, – это подлинное открытие нового для московских зрителей имени. Но объединяет эти две выставки очень разных художников не только их мировая известность и московская премьера с разницей в пару дней.

Оба художника родились в 1935 году неподалёку друг от друга. Бруно Бруни родился в будке обходчика железнодорожных путей между городами Католика и Пезаро в регионе Эмилия-Романья, который граничит с Ломбардией, где в городке Вимеркате неподалёку от Милана начал свою жизнь Агостино Боналуми. Именно эта прекрасная земля, пропитанная кровью лангобардов и ариан, гибеллинов и гвельфов, солдат Каролингов и Фридриха Барбароссы, Габсбургов и Наполеона Бонапарте, столетия принадлежавшая семьям Висконти и Сфорца и по сей день принимающая паломников со всего света, приезжающих поклониться величайшим произведениям искусства (например, «Тайной вечере» Леонардо да Винчи из церкви Санта-Мария-делле-Грацие), большинство которых включены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, производящая «феррари» и «ламборгини», одни из лучших в мире обувь, одежду и вина и многое многое другое, и объединяет этих совсем непохожих и незаурядных художников.

Бруно Бруни учился в Институте искусства имени Ф. Мегарони в городе Пезаро, затем в Гамбургской высшей школе изобразительных искусств (а там преподавали Георг Греско, Пауль Вундерлих, Хорст Янссен, Арнольф Хаузнер и арт-критик Ханс Теодор Флеминг), но из учителей он считает самым любимым Ренато Гуттузо, свою жизнь он десятилетия­ми делит между Италией и Германией. Агостино Боналуми учился на чертёжника, так и остался художником-самоучкой и никогда не предавал свою любимую Италию. Их искусство подлинно итальянское. И неважно, что Бруно Бруни – виртуозный рисовальщик и знаток человеческой анатомии, приверженец классической традиции фигуративного искусства, иногда обращающий свой взгляд в сторону сюрреализма, и замечательный скульптор, автор прекрасных бронзовых (отливаются крайне редко сейчас встречающимся методом «растаявшего воска») и беломраморных женских фигурок, дорогих фарфоровых изделий, которые по его эскизам изготавливают на Баварской мануфактуре, тогда как Агостино Боналуми всю жизнь остаётся верен холсту и масляным краскам, а вместе с ними цвету, линии и пространству, вытворяя с ними самые невероятные вещи: искривляя и выпрямляя, накладывая и убирая, противопоставляя и вдавливая, создавая в результате подлинные белые, чёрные, малиновые, лиловые, изумрудные, синие шедевры.

Они оба – неисправимые мечтатели и романтики. Выражается ли это в сюжетах Бруно Бруни с их самоиронией и постоянной темой ожидания, несостоявшейся встречи, разрыва или в холодных на первый взгляд абстракциях Агостино Боналуми, пытающегося принести нам своими завораживающими яркими холстами гармонию и праздник. И ещё – профессионалы высочайшего уровня.

Юлия ЛОГИНОВА

Статья опубликована :

№31 (6333) (2011-08-03) 1

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Большие Оперные игры

Искусство

Большие Оперные игры

МУЗЫКАЛЬНЫЙ МОМЕНТ

В этом году звёзды расположились так, что плотность серьёзных событий в течение последних трёх месяцев для знатоков классической музыки была чрезвычайно высока. Помимо традиционных фестивалей – Пасхального и Симфонических оркестров мира – в нынешнем году Москва принимала два престижнейших конкурса – Чайковского и «Опералию». Последний был учреждён Пласидо Доминго и Люсьенн Телль в Париже в 1993 году, и с тех пор каждый год фестиваль проводится в одной из культурных столиц мира. Лауреатами «Опералии» были многие из действующих оперных звёзд – достаточно назвать имена Роландо Виллазона, Эрвина Шротта или Нину Штемме. Наконец настала очередь Москвы.

На пресс-конференции открытия девятнадцатого по счёту фестиваля маэстро Доминго продекларировал принципы, по которым жюри будет вести отбор конкурсантов. По его словам, сейчас в мире острый недостаток драматических, «вердиевских» и «пуччиниевских» голосов. Но одно дело – продекларировать, другое – оценить то, что есть. И хотя по регламенту Доминго не имеет права голосовать и влиять на результаты конкурсных прослушиваний, это положение тоже, как будет видно из дальнейшего, носит формальный характер. Ибо Доминго на этом конкурсе – царь и бог. Именно он решал, какую из четырёх представленных арий спеть участнику в финале, какую – на предварительном прослушивании, довольно точно, надо сказать, определяя сильные и слабые стороны конкурсантов. Это касалось не только классического оперного репертуара, но и сарсуэл – испанских оперетт, для которых в рамках конкурса проводилось отдельное соревнование, носившее, правда, добровольный характер. Приз за лучшее исполнение сарсуэл носит имя родителей Пласидо Доминго, а финальную песню-гимн «Опералии» написал его сын.