Литературная Газета 6333 (№ 29 2011) - [14]

В 1983 году работа Гибсона была переведена и опубликована московским издательством «Прогресс» (под общей редакцией и с предисловием Хуана Кобо). В предисловии к русскому изданию книги Гибсона, а затем в двух номерах «ЛГ» (от 23 и 30 марта 1983 года) «Кто отдал приказ об убийстве Лорки?» автор предложил свою версию. При более тщательном уточнении дат в испанских газетах того времени стало ясно: судьба Лорки была решена не 18-го, как утверждает ирландский автор, а 16 августа, и в ночь на 17 августа его расстреляли. Но самое важное: в момент, когда решалась судьба поэта, в Севилье находился (с 7 по 16 августа) уже признанный фактическим главнокомандующим мятежников генерал Франко. Он возглавлял двигавшийся на Мадрид колониальный корпус, переброшенный из Марокко на материк немцами и итальянцами через первый в истории «воздушный мост». Анализ ситуации показывает, что Кейпо-де-Льяно, не без оснований боявшийся Франко, не мог сам принять в его присутствии столь важное решение об уничтожении поэта, уже тогда очень популярного и любимого в Испании и в мире. Франко терпеть не мог Кейпо-де-Льяно, считал его слишком неумным и своевольным, после окончания гражданской войны при первой же возможности подверг его опале, заставив уйти в отставку со всех постов.

В 1937 году Франко заявил, что гибель Лорки якобы явилась результатом «политической и военной необходимости». В этом была своя страшная логика. Франко, прославившийся холодной жестокостью, с самого начала поставил перед своими сторонниками стратегическую задачу: физически искоренить по всей стране не только «красных», но и «жидомасонов», и вообще инакомыслящих. Такая кровавая мясорубка принялась методично действовать сразу после начала мятежа и продолжалась долго после окончания гражданской войны. Но особенно важно было настоять на такой «стратегии» в самом начале войны, дать всем понять: никакие заслуги не защитят врагов от чистки, никакая родственная, дружеская и чисто человеческая поддержка не должна помочь избежать уготованной им участи. Фигура Лорки и ситуация вокруг неё были, с точки зрения Франко, «идеальными» для таких замыслов.

Поэт прибыл в родную Гранаду 14 июля и остановился в усадьбе Сан-Висенте на окраине города, надеясь пережить там наступавшую грозу. Об этом сообщили все газеты. Но его враги долго не осмеливались трогать Лорку – слишком он был известен, да и политикой впрямую не занимался. Когда принять меры против поэта как сторонника Республики и даже «шпиона Москвы» потребовали несколько соперничавших между собой местных политиков, давние друзья Лорки – семья фалангистов Росалес – 10 августа дала ему прибежище в своём доме в центре Гранады, о чём тоже стало всем известно.

На примере поэта Франко, судя по всему, решил доказать, что в Испании нет «неприкасаемых». Правда, ограниченный солдафон, он не предполагал, что эхо этого преступления отзовётся столь громко во всём мире – иначе, возможно, будучи в то же время прагматиком, он остерёгся бы принять такое решение. Но в тот момент главным для каудильо было действовать крайне жёстко, не позволять никому оказывать ни малейшего покровительства врагам. Например, всемирно известного композитора Мануэля де-Фалья, пытавшегося вступиться за Лорку, так запугали, угрожая самого посадить, что он в спешке покинул Испанию. Приютившие поэта братья Росалес хотя и были видными активными фалангистами, чудом избежали крутой расправы, но сильно поплатились за своё заступничество. Гражданский губернатор Хосе Вальдес, которому было приказано уничтожить Лорку, но он, не желая делать это сам, убыл из города «по делам», предоставив решать вопрос другим, был снят со своего поста, послан на фронт и вскоре скончался от ран. «Его убили», – утверждал сын губернатора.

Кстати, Вальдес-младший, пытаясь оградить отца от обвинений в причастности к убийству поэта, многие годы добивался права взглянуть на личное дело родителя. В конце концов ему выдали папку, которая оказалась пустой. Зачем изъяли её содержимое? Если бы приказ об убийстве Лорки отдал Кейпо-де-Льяно (а его к тому времени уже не существовало на свете) или кто-то другой, это было бы только на руку Франко – он оказался бы ни при чём. Значит…

ИСПОЛНИТЕЛИ «ИЗ НАРОДА»

Что касается прямых убийц поэта, то до недавнего времени этому вопросу не придавали особого значения. Назывались разные имена, которые потом не подтверждались. Мигелю Кабальеро удалось сделать это, опросив новых свидетелей, проделав в течение многих лет огромную работу в архивах, в актах о записях гражданского состояния, в управлении кадров испанской полиции и армии.

Возглавлял расстрельную команду некий Мариано Асенхо, родившийся в многодетной семье батраков под Толедо. Ему удалось вырваться из нищеты, поступив в армию. После службы он был принят в так называемую штурмовую гвардию – разновидность жандармерии. Несмотря на военный опыт, его, учитывая солидный возраст – 53 года, – послали под Гранаду командовать группой палачей из шести человек. На их счету более трёх тысяч жертв, которых официально именовали «без вести пропавшими». Отметим, что ещё больше республиканцев были расстреляны, также без суда и следствия, у стен муниципального кладбища близ дворца Альгамбры, но эти жертвы вносились в списки. Ровно через 13 дней после расстрела Лорки Асенхо был повышен по службе до сержанта, чего ожидал многие годы. Умер своей смертью 15 лет спустя.