Литературная Газета 6331 (№ 27 2011) - [23]

– Я думаю, вы совершенно правы, говоря о «последних в первых рядах», – сказал мне, быть может, самый последний из «Первых» – возглавляющий журнал «Континент» Игорь Виноградов. – Но приходят другие фигуранты. И вовсе не обязательно, чтобы у руля того или иного журнала оказывались личности одного масштаба. Хуже другое: то, что смена вех, которая, за исключением времени Сергея Залыгина, происходила, допустим, в «Новом мире», где мне довелось работать рядом с Твардовским, обозначалась как отход от традиций Александра Трифоновича. И сейчас, мне кажется, этот журнал позиционирует себя, скорее, как продолжение «Нового мира» 30-х годов, нежели продолжение «Нового мира» Твардовского…

Но давайте сравним: кто на стыке тысячелетий приезжал из столицы в города русской провинции? В ту же пожароопасную Пермь, наречённую Маратом Гельманом «культурной столицей России» с угрозой перерасти по щелчку его иллюзионных пальцев к 2016 году в «культурную столицу Европы», а в действительности ставшую площадкой для эксперимента по вымыванию и выветриванию породы? Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Евгений Евтушенко, Александр Кушнер, Иван Жданов, Алексей Парщиков, Георгий Гачев… Из этого списка в Перми продолжает давать концерты только самый работоспособный – Евтушенко. Возможно, некогда навестивший этот губернский центр юный Пётр Вяземский, нарёкший его стихотворно «в царство злата бедный вход», что-то провидел, ежели на излёте первого десятилетия ХХI века сюда валом зачастили Станислав Львовский, Лев Рубинштейн, Дмитрий Кузьмин, Евгения Лавут, Вера Полозкова, Всеволод Емелин, Андрей Родионов и другие сопровождающие их лица. Не улавливаете разницу – между прежними ездоками и нынешними? А москвич Родионов даже получил новое назначение в том самом «царстве злата» – стал рулить пресс-службой Музея современного искусства PERMM.

Вообще Пермь с некоторых пор начала напоминать ванну Архимеда. Сдаётся, сколько москвичей в неё погружается, столько пермяков отсюда выталкивается. Поселились на берегах Камы Марат Гельман, Эдуард Бояков и Андрей Родионов, из Перми вынесло в Москву и Питер её коренных жителей – поэтов Андрея Пермякова, Дениса Голикова и Андрея Цоя. Даже не в знак протеста – по закону Архимеда.

Если верить Сети, Андрей Родионов – «один из самых заметных поэтов, дебютировавших в России в 2000-х годах», известный «своим жёстким субмаргинальным рэп-лиризмом». Однако я – человек Степи. И меня всегда коробило словосочетание «поэтическая продукция». Но когда я, паче чаяния, прилунился к поверхности размазанных по Сети родионовских текстов, то лицезрел полное соответствие этому словосочетанию. Налицо именно продукция. С банально-неряшливыми рифмами типа «виршах–книжки», «соседом–на землю», «зарплаты–кафе-баров», «усталая–палево». Впрочем, не исключаю, что я излишне строг и предвзят. Тогда обратимся к мнению тоже «одного из самых заметных» – известного в Перми и за её пределами книжного редактора Надежды Гашевой, через чьи руки проходили творения многих авторов – от Виктора Астафь­ева и Алексея Решетова до Лео­нида Юзефовича и Алексея Иванова. «Это не слэм и не рэп. По-моему, это спам», – замечает она.

Впрочем, покамест Степь уходит в саму себя, а боярская дума в образе жюри премии «Поэт» высиживает отгадку, кого бы определить в те самые премиальные «Поэты», расторопная Сеть – и за Степь, и за литбояр – уже всё решила, даже установила планку повыше: определяет не кому быть-называться «Поэтом», а кому ходить в Главных. «…главный поэт будет назначен…» – авторитетно утверждает Андрей Родионов в интернет-газете «Соль». «А претенденты есть?» – любопытствует корреспондент. И Родионов со знанием дела ответствует: «У каждой партии. Есть, например, Емелин».

«Собственно, кого можно назвать бунтарём? Разве что Емелина», – вторит в «ЛГ» Родионову Игорь Панин. Кажется, это где-то уже звучало: «Поэзия сейчас на подъёме. Очень интересные ребята появляются. Дальше всех, я думаю, Роберт пойдёт. Рождественский. Не слышали? Есть в нём какая-то сила, дух бунтарский». Это – из фильма «Москва слезам не верит». Не правда ли, очень похоже?

Только вот что я скажу «интересным ребятам»: может, Емелин – «бунтарь» в столице нашей Родины – Москве? А в «культурной столице России» – то бишь Перми, по версии начавшего здесь выходить гламурного журнала «Соль», Сева «зажигает» на его страницах и подмостках Музея современного искусства, ослепляя фотовспышкой едва ли не галкинской улыбки пьющих и жующих vip-персон.

И «Вся Россия смотрит, как вся Россия ест!» – когда-то припечатал на годы вперёд Андрей Вознесенский. Он ещё долго будет доставать из отпущенной ему Вечности тужащуюся играть в породистость всю беспородную чернь. Емелин – это то же, что Павел Лобков на НТВ. Только гигантский Лобков. Но ведь тот, сочиняющий между занятиями генетикой и политикой злободневные вирши  в духе разжиженного Маяковского, не отрекомендовывает себя поэтом.  

Был бы сейчас среди нас другой человек породы – легендарный Юрий Влодов, покинувший этот бренный мир больше года назад, он мигом бы поставил на место тех, кто привык гонять вторяки. Избранные жертвы его ударов кулаком по столу соврать не дадут: