Литературная Газета 6322 (№ 18 2011) - [39]

– Стали ли произведения испанских авторов последних десятилетий отражением политических и общественных явлений – в частности, преодоления последствий диктатуры, перехода от патриархального уклада к современному, в том числе к глобализации, таким новым социальным реалиям, как рост благосостояния, проблем общества потребления?

– Эти темы также присутствуют, естественно, однако в весьма критическом ключе. Это, думаю, нелегко понять многим россиянам, имеющим об Испании, извините, довольно поверхностное представление, почерпнутое из туристических поездок, а часто и просто превратное.

Так вот, наиболее крупные испанские писатели исполнены глубокого скепсиса и по поводу происшедшего в стране после смерти Франко, и в отношении того, что сейчас происходит. Я не буду подробно говорить об этом, ибо тогда придётся обратиться к политике и экономике, а место ограниченно. Отмечу, что скепсис выражен в романах таких признанных авторов, как Мануэль Васкес Монтальбан («Пианист»), Кристобаль Сарагоса («Наконец, свобода!»), Лоренсо Сильва («Слабина большевика»), Хавьер Серкас («Анатомия одного мгновения»), и, опосредованно, в книгах других авторов. В частности, в самых последних публикациях. Например, тема Transicion (испанской перестройки после смерти Франко), считавшаяся ещё недавно чуть ли не образцово-показательной и вызывавшая эйфорию в Испании и за её пределами, сейчас пересматривается испанскими писателями, в том числе и самыми молодыми. Достаточно сказать, что только в 2011 году опубликованы три связанных с этой тематикой романа: Игнасио Мартинеса де-Писона («Завтрашний день»), Бенхамина Прадо («Операция «Гладио»), Рафаэля Рейга («Всё прощено») и Антонио Орехудо («Момент отдыха»).

Все они очень критически относятся к недавнему прошлому страны, даже при том, что социалисты, победившие на выборах 1982 года с перерывом в восемь лет, когда правили консерваторы, находятся у власти по сей день. Так, Антонио Орехудо констатирует: «Серость, посредственность и коррупционность франкистского режима были продолжены многими псевдоинтеллектуалами, которые, когда к власти пришли социалисты, потребовали и своей доли. Среди них были и стоящие люди, но немало и откровенной шушеры».

Было бы неверным считать, что за минувшие десятилетия Испания мало изменилась. Она, конечно, особенно в первый период правления социалистов при Фелипе Гонсалесе (с 1982 по 1996 год), претерпела большие изменения. Однако руководители испанской соцпартии, по-прежнему именующей себя «рабочей», на деле показали себя социал-демократами правоцентристской ориентации, придерживающимися во многом неолиберальных экономических взглядов и не оправдали надежд большинства антифранкистской части общества. Они лишили испанцев национальной идеи, какой была борьба против диктатуры за демократию, под лозунгом «Обогащайтесь!» способствовали на практике ещё большему расслоению страны на богатых и бедных (хотя внешне это незаметно, но, по официальным данным, бедные составляют более 20 процентов населения). А сейчас, после мирового экономического кризиса, лопнул миф о «благосостоянии» Испании, выбравшей, как сейчас все признают, ущербную и обречённую модель развития, навязанную транснациональными корпорациями. Страна оказалась в самом тяжёлом в развитом мире положении: в ней самый высокий среди развитых стран уровень безработицы, в два раза превышающий средний по Евросоюзу.

Социалисты упустили возможность в своё время серьёзно преобразовать страну, искоренив в ней наследие франкизма, сделали всё, чтобы отбить у населения интерес к политике, направили его помыслы в русло потребления.

Всё это, естественно, вызывает у испанских писателей всех поколений чувство глубокой фрустрации, они преисполнены скепсиса, считают сдвиги в последние десятилетия не соответствующими тем ожиданиям, которые вызвал в своё время конец диктатуры. Разочарованы они и состоянием духовной жизни общества, растущей бездуховностью, аморальностью, коррупцией, непрекращающейся злобной и визгливой драчкой между руководством двух ведущих партий страны, но не вокруг коренных сущностных вопросов, а главным образом из-за доступа к кормилу власти. Это вызывает растущую напряжённость в стране. Как отмечают некоторые испанские писатели, сейчас, как и в прошлом, всё более актуальными становятся известные слова замечательного испанского поэта Антонио Мачадо: «Бедный маленький испанец, как только ты рождаешься, одна из двух Испаний замораживает тебе сердце».

– Какие философские и эстетические направления отразились в испанской литературе?

– В ней преимущественно всегда главенствовал реализм, с большей или меньшей мерой усложнённости и элементами эксперимента. Идеи Кьеркегора, Хайдеггера, Бретона, Сартра, повлиявшие на литературы других стран Запада, в Испании не имели особого отклика. Здесь были свои чисто испанские литературные течения – плутовской роман, эсперпенто (карикатурно преувеличенное отражение негативных сторон жизни), тремендизм (обострённо острый показ драматических сторон существования). Можно сказать, что испанцы всегда писали как бы вне модных мировых литературных течений (исключая романтизм середины XIX века), в эстетическом отношении больше ориентируясь на идеи своих философов – Мигеля де Унамуно, Хосе Ортеги-и-Гассета и других.