Литературная Газета 6315 (№ 11 2011) - [41]

Геннадий Хазанов старается утвердить свой авторский метод, обозначить отличия от системы Петросяна. Эстрадным артистом он появляется исключительно на юбилеях медиаперсон или на солидных корпоративах – каждый раз загримированным до неузнаваемости. Аплодисменты срывают: Гоголь, Гёте, Сталин, Грибоедов, Арина Родионовна. Так Геннадий Викторович оказывается в центре внимания, затмевая своим ярким образом фигуру именинника. Это уже стало особым искусством: прийти в гости с таким громоздким, таким оригинальным подарком, чтобы потом весь вечер обсуждали дарителя.

Выступления-поздравления, собранные в коллекцию, позволяют смонтировать бесконечный цикл «Г.Х. Повторение пройденного». Со сцены Театра эстрады Геннадий Викторович анонсирует архивное видео. Одет по-домашнему во что-то пижамное. Камера выхватывает в зале представителей бомонда, чаще всего Галкина и Пугачёву. Друзья любезно согласились поучаствовать в записи подводок, знают свой маневр – доброжелательно улыбаются. Записывают впрок – Хазанов имитирует прощания и приветствия, разнообразит их, усложняя мизансцену, один раз даже спрятался за спинку кресла и появился неожиданно из-за неё, вот смеху-то было…

Зачем Геннадий Викторович непрестанно ищет свободные уши, чтобы поговорить о себе, значения не имеет. Вопрос в другом: почему телевидение столь пристально изучает Хазанова? Протест вызывает даже не сам факт исследования, а избыточность его детализации. Невольно начинаешь подбирать более достойные кандидатуры, применительно к которым формулировка «повторение пройденного» действительно уместна. Чтобы список претендентов не стал бесконечным, ограничим себя днём рождения Геннадия Викторовича и датами, кратными пяти.

Почему не «Вуди Аллен. Повторение пройденного»? Всемирно известному режиссёру, актёру, писателю – 75, в его рассуждениях о реинкарнации наверняка нашлось бы место парадоксальному юмору: «Я не боюсь умереть, я просто не хочу при этом присутствовать». Почему не «Богдан Хмельницкий. Повторение…»? Тоже родился в один день с Хазановым, но на 350 лет раньше и является не менее актуальным историческим персонажем для современной России. Почему не «Евгения Жигуленко…»? Ей бы исполнилось 90. Герой Советского Союза, на фронтах Великой Отечественной с мая 1942-го, командир звена бомбардировочного авиационного полка, гвардии лейтенант, совершила 773 ночных боевых вылета. После войны служила в армии, а в 1976-м (отметим, что ей было 56 лет!) – окончила режиссёрский факультет ВГИКа, сняла прекрасное кино «В небе «ночные ведьмы». В 81-м этот фильм казался обязаловкой, в 91-м – безыскусной пропагандой, в 2011-м – единственно возможным способом объяснить, что такое Победа.

В связи с фигурой Геннадия Хазанова невольно начинаешь задумываться о моде на слово «амбивалентность». Кажется, именно эта мода и порождает само явление. Наукообразный термин преодолел границы элитарного сообщества и пошёл в народ, даже Матвей Ганапольский употребляет.

Хазанов, разочарованный эстрадным жанром, называет его демократическим и добавляет: «Какой демос, такой и жанр». Рассказывает в «Школе злословия» под одобрительные ухмылки ведущих, как рассчитывал покорить аудиторию Дома учёных чем-то философским. «Я посмотрел на лица и понял, не надо делать этого, сказал себе, что лучше показывать кулинарный техникум». Это – высокомерие, попытка объяснить собственные неудачи спецификой зрителя? Но вот из другого интервью: «Меня вовсе не интересует смех сытых над голодными. Смех голодных над сытыми имеет большую мотивацию с точки зрения гуманизма».

Стоимость билетов на антрепризный спектакль с участием Геннадия Викторовича «Ужин с дураком» в государственном Театре эстрады от двух до девяти тысяч рублей. Как этот факт согласуется со взглядами директора театра? «В России идеология превратилась в гимн успешности и богатству (в отличие от русских, идущих от христианства традиций), что, с моей точки зрения, глубоко чуждо земле, на которой мы живём».

Подчёркнутая неудовлетворённость своим эстрадным прошлым почему-то не становится для Геннадия Викторовича препятствием к любовной каталогизации видеоархивов. Зрителю предъявляется утомительный телевизионный цикл, с неизменным главным героем в центре композиции. Так по-приятельски мучают иногда сделанными в отпуске фотографиями: вот я с обезьянкой, вот это я в бандане на фоне пальмы, а тут гора, видишь маленькую точку на вершине, это тоже я, правда, прикольно? Здесь будет кстати характеристика советской системы воспитания в сравнении с нынешней – попробуйте не согласиться с Хазановым: «Когда полностью всё растворяется в индивидуализме, очень опасно и очень грустно, потому что это запланированная дорога к одиночеству…»

Образ мудрого шута давно стал банальностью. Наши комики, как, впрочем, и заграничные, эксплуатируют его нещадно. Взгляд с поволокой грусти имеет ясное происхождение, указывает домохозяйкам, что песня «Арлекино» и о них, юмористах, тоже. Как будто клоун обязательно является жертвой злокозненных обстоятельств, из-за которых вынужденно стал публичным весельчаком. Хотя профессионально смешить многие начинают вполне осознанно и, как правило, небескорыстно. Чтобы завоевать женщину, завоевать авторитет, завоевать мир. Ведь даже посредственность с юмором перестаёт быть таковой, а что уж говорить о таланте. Талант, отмеченный чувством юмора, имеет перспективы гениальности. Главное – «не вводить потребителя в заблуждение», не делать зрителя заложником двойственности своей натуры. Определиться наконец, о ком, собственно, идёт речь: о талантливом актёре, создавшем классический образ честного попугая, о незаурядном менеджере, организовавшем ремонт в Театре эстрады, о ком?