Литературная Газета 6304 (№ 02 2011) - [30]

О самом спектакле можно было бы сказать в четырёх словах: зал маленький – искусство большое. Но здесь есть свои нюансы. Мария – роль, то, что называется в театре, почти голубая, все действуют вокруг неё и персонажи оцениваются отношением к ней. Но в этой очень на первый взгляд простой роли есть состояния, которые играть невероятно трудно, здесь уже не техника, а личные качества – любовь к мужу и сыну и внутренняя духовная чистота. Всё в спектакле пропадает, если зритель заподозрит фальшь, и Татьяна Шалковская, одна из основных актрис театра и Большой сцены, с этим честно справляется. Здесь, как в литературе, писать о негодяе и легче, и эффектнее. Но искусство прозы и драматургии Распутина, режиссуры Александра Дмитриева и – без захваливания! – всех актёров спектакля заключается в том, что в любом персонаже есть не только характерность – это сегодня при возросшей технике довольно легко, – но ещё и та человеческая многовалентность, которая позволяет говорить о создании полнокровного сценического образа. Выделить кого-то трудно, но до отвратительности неожиданен и похож «интеллигент» учитель Евгений Николаевич (С. Кисличенко) – его «доброта и отзывчивость» громки и разафишированны, как деяние современного мецената. Концертный номер – это тётка Степанида (Л. Кузнецова) – и порождение, и жертва колхозно-крестьянского лицемерия. С невероятной силой плебейского остервенения играет Жену Зоотехника Е. Карон. До невероятия подлинный Василий (С. Курач). Удивительно достоверен, как бы неся ощущение подлинности и доброты, любви и веры в людей герой спектакля, муж Марии Кузьма (Б. Бачурин).

А остальных героев этого вечера, чтобы никого не обидеть, я вынужден просто перечислить, но каждый из них остался в благодарной памяти зрителя. Это Г. Кочкожаров (дед Гордей), Витька (Т. Дружков), Комариха (Л. Мартынова), Галька (А. Чайкина), Председатель (А. Шедько), Зоотехник (В. Масенко), Ревизор (А. Айсин), Агроном (В. Конашенков), Дочь Агронома (Е. Ливанова), Ветеринар (Д. Белогуров), Механик (С. Сергеев), Полина (К. Пробст).

Это всё персонажи той нашей, минувшей жизни, но порой, как выясняется, и жизни сегодняшней. И можно лишь содрогнуться, если представить, что такой многоопытный автор, как Валентин Распутин, возьмётся за «тему денег» непосредственно нынешнего дня. Деньги для Марии тогда покажутся нам милыми сказками.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Боевые и плавные танцы славян

Искусство

Боевые и плавные танцы славян

КНИЖНЫЙ  

  РЯД

Московская балетная школа в Васильсурске (1941–1943) / Составитель В.А. Тейдер. – М.: МГАХ, 2010. – 240 с.: ил. – 1200 экз.

Человеку, тонко чувствующему как флюиды, так и миазмы времени, данная книга должна показаться изысканной в своей обманчивой безыскусности. Несколько взглядов на одну эпоху, дополняя друг друга, совокупно не только рисуют историю частного события из жизни Московского хореографического училища, но и дают представление о месте московского балета в жизни страны.

Основу сборника составляют дневниковые записи Касьяна Голейзовского о своём путешествии в начале войны в город Васильсурск, куда было эвакуировано училище. Это взгляд первый. Впечатления человека, воспитанного в «прежней» жизни.

Вторая точка зрения представлена фрагментами из книг, написанных и изданных начиная с 70-х гг. ХХ  века, когда война из обыденной сакральности перешла в область священной мифологии.

Третья позиция – документальная, безрефлексивная, «боевая», составленная из писем, телеграмм, приказов и протоколов военного периода.

И наконец, четвёртый, последний взгляд, суммирующий данное многоголосие из нынешнего дня. Надо признать, предельно честный взгляд, не избегающий проблем, не «скругляющий углы», не пытающийся противопоставить героическое бытовому. Ибо и то, и другое пронизано единым духом – демократическим, вольным духом московской балетной школы, живительным и творческим дыханием самой Москвы.

Удачным и смелым даже сейчас выглядит обращение к дневникам Голейзовского. Почему удачным? На мой взгляд, Касьян Ярославович воплотил в своей личности главные и лучшие особенности московского балета. Почему смелым? Да потому, что автор рукописи нигде не бил себя по рукам в угоду политкорректности и чинопочитанию.

Из дневников хореографа мы можем предположить, что, родись раньше, он примкнул бы к славянофилам. Живи сейчас – не поддержал бы ДПНИ только потому, что и легальную иммиграцию, скорее, не жаловал. Но не это главное.

Его любовь к славянству вообще и русскому народу в частности воплотилась в таких хореографических произведениях, как «Русская» из «Лебединого озера» или «Славянская сюита». А вот дух его вполне раскрылся в «путевых заметках».

Представьте неразбериху и панику начала войны. Из Москвы бегут. Впереди – начальники. Сам Голейзовский где-то в народной толще. Он весел, наблюдателен, строг и язвителен. В нём нет человеконенавистничества, но нет и «розового» народолюбия. Не раз и не два проходится он недобрым словом в адрес «крестьян-мироедов». Но без злобы. Точно так же, как без злобы, почти дежурно, ругают советскую власть эти самые крестьяне.