Литературная Газета 6296 (№ 41 2010) - [40]

Во «Влюблённых» вообще много откровенного театра – но не наглого, а красивого, изящного, ласкающего глаз. Как живёт, например, почти самостоятельной жизнью полупрозрачный занавес в глубине сцены, за которым любой персонаж становится тенью. На этих тенях де Лука поставит сцену обеда, который на протяжении всего действия готовил Фабрицио – усевшись за стол, герои вдруг окажутся лишь собственными отражениями, масками, красивой театральной игрой. Важно, как работает в этом спектакле воздух (он, кажется, ощущаем в зале – от малейшего дуновения до шквалистого порыва). Как чудно поставлен свет – весь первый акт надвигается гроза, вот-вот собираясь разразиться, – и зритель почти видит, как собираются тучи, как хмурится небо, как готовы пролиться первые капли дождя.

Стефано де Лука показал нам непривычного Гольдони – не яркого и праздничного, каким мы навсегда запомнили его по гениальному спектаклю Стрелера «Арлекин», но сумрачного и странного, приближающегося к почти реалистической драме. Итальянский режиссёр открывает великого комедиографа ключом принципиально другого стиля, другой эстетики – его решение парадоксально и немного непривычно, но оттого не менее интересно. Но кроме нового Гольдони он открывает нам и новых актёров – молодых актёров Малого. Он открывает нам современную итальянскую режиссуру, которую мы знали только по гастролям и вот, наконец, заполучили хотя бы один спектакль в постоянный репертуар. Он в конце концов просто ставит хороший спектакль. Что, в общем-то, самое главное.

Вячеслав УВАРОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Молодость столетней выдержки

Театральная площадь

Молодость столетней выдержки

ФЕСТИВАЛЬ

В Калуге завершился четвёртый фестиваль старейших русских театров

Уже первый конкурсный день фестиваля «Старейшие театры России в Калуге» показал, что русский театр выскальзывает из назначенных ему традиционалистами рамок. Кто, например, ждал от Ярославского театра им. Ф. Волкова такого крена в жёсткую, подчас на грани фола эстетику? Режиссёр Сергей Пускепалис на правах сотворца Чехова создал заново пространство и время пьесы «Три сестры», заселив его не совсем ожидаемыми персонажами. Офицеры, от которых ждёшь хороших манер, проговаривают чеховский текст с энергетикой мата, задирают юбки женщинам, отвешивают зуботычины подчинённым. Наверное, этот мир походит больше на современную «жесть», а не на привычную чеховскую «пастораль». Но это – тоже Чехов. По крайней мере ощущение близящегося мирового краха передано удивительно точно.

Абсолютно иную новизну мы наблюдаем в «Короле Лире» Владимирского театра. Режиссёр Линас Зайкаускас увлёкся эстетикой этнофутуризма с его архетипами – камень, вода, металл. Восприятие раздваивается: закроешь глаза – слышишь интонации классического русского театра, глянешь на сцену – понимаешь, что режиссёр имеет в виду нечто иное. Игры с архетипами складываются в параллельное метафоричное действо, напоминающее пантомиму: своего рода сурдоперевод для культурологов и филологов.

Значительно успешнее реализованы мифологемы гостями из Саратова. Режиссёр Антон Коваленко извлёк из «Женитьбы» Гоголя такие четры народной культуры, как нечистая сила и лёгкое святотатство. Главный герой истории Кочкарёв (Валерий Малинин) – трикстер, а может быть, даже и сам чёрт. Визитная карточка спектакля – скоморохи: то ли какая-то анархическая хулиганская сила, то ли оркестр, ловко управляемый дирижёром-чёртом. Хватает в спектакле и провокаций. К примеру, Подколесин (Игорь Баголей) и Агафья Тихоновна (Татьяна Родионова) «идут под венец», и зрительный зал начинает аплодировать, забыв на миг, что это очередные дьявольские штучки.

Превосходный «дорогой» «Вишнёвый сад» привёз в Калугу Белгородский академический театр. Спектакль Бориса Морозова отмечен великолепной работой художника Иосифа Сумбаташвили и вполне чётко очерченными «чеховскими» персонажами. Приз за лучшую мужскую роль получил от молодого жюри исполнитель роли Пети Андрей Манохин. «Обыкновенная история» Тульского театра запомнилась, если не брать в расчёт гениальный текст Гончарова, прямой отсылкой к балету Владимира Васильева «Анюта», откуда взяты музыка, частично образ Петербурга и некий наплыв хореографии. Показанные Тамбовским театром «Последние» М. Горького также поразили музыкой. Драматизм, чувственность Шопена и Бетховена были созвучны горьковским персонажам с их оголёнными нервами. Но режиссёр Мавлет Тулпаров ограничился лишь передачей сюжетной линии. В итоге получилась история гибели дворянского семейства с неплохо выстроенными деталями, но без чётко выраженной авторской позиции.

Театры из Костромы и Великого Новгорода попытались найти компромисс между эстетикой классицизма и романтизма, с одной стороны, и современным взглядом на театр – с другой. Костромичам (режиссёр Сергей Кузьмич) удалось пленить зрителя волшебной Венецией в сценографии Елены Сафоновой. Кроме того, сам «слуга двух господ» Труффальдино (Александр Кирпичев) изрядно развеселил большую часть публики. Зажечь зрителя шиллеровской романтикой попытался режиссёр Сергей Морозов, поставив «Коварство и любовь» в Новгородском театре им. Достоевского. Решающим фактором в этом нелёгком деле должно было стать наличие медийных лиц. Однако, несмотря на явную ставку на Илью Носкова (киношного Фандорина), настоящей находкой спектакля стал Даниил Донченко, исполнивший роль гофмаршала Кальба – утончённого, многомерного придворного интригана (правда, жюри почему-то отметило лишь актёрскую работу Елизаветы Назаркиной – Луизы). Кроме того, спектакль получил награду «За возрождение традиций романтического театра».