Литературная Газета 6295 (№ 40 2010) - [24]

27.10.2010 22:08:31 - Галина Александровна Щекина пишет:

Районная многотираэжка, Н. Сучкова

Подборка на удивление концептуальная. Неожиданна тем что описана никакая не богема, а глубокая провинция, описана ярко, сочувственно, не сверху,а изнутри. Много деталей провинциального быта, люди живые, трогательные, узнаваемые. Даже криминальные фигуры даны без осуждения, действительно, это наша среда, куда от нее, в ней есть хорошее и не очень. Для Спасителя на саночках это вовсе не обидное соседство, ведь он тоже" из простых". Стихи нечаянные, немного неровные и оттого естественные.В них есть "невыносимая легкость бытия".

27.10.2010 15:26:23 - Алексей Фёдорович Буряк пишет:

Художественности маловато... А поэзией и не пахнет... Или я совсем ДУРАК... Раз такие шежевры публикуют... Значит они ружны ГАЗЕТЕ... Кому другому нужны или нет, я совершенно не знаю...

27.10.2010 14:29:33 - Юрий Александрович Чернецкий пишет:

К ВОПРОСУ ОБ УРОВНЕ НЕКОТОРЫХ «ПОЭТИЧЕСКИХ» ПОДБОРОК, ПУБЛИКУЕМЫХ НА СТРАНИЦАХ «ЛГ»

Не сдерживайте «баб, полощущих бельё»: / они о мужиках заботу проявляют. / А караван идёт, хотя собаки лают. / Читатель – тот же пёс… Обидно, ё-моё! // Засилье жалких рифм, обилье странных слов / и мыслей дефицит – черты подборок этих. / На собственных, видать, опробовав на детях, / пииты слали их в «ЛГ». И – пир готов! // И Пушкина сразит подборка та, та, та, / и горько Гумилёв на свете том заплачет. / Умеют ли писать хоть где-нибудь иначе? / Что «на Москве» туфта, что в Вологде туфта…

Двух станов не боец

Литература

Двух станов не боец

ОБЪЕКТИВ

Лев Аннинский. Распад ядра : Сборник статей в 2 т. / Т. 1 – 424 с., 2009; Т. 2 – 448 с., 2010. – Минск: Минская фабрика цветной печати, 1000 экз.

Двухтомник включает написанное критиком о литературе поколения шестидесятников. Тема не отпускает Льва Аннинского целых полвека, не отпускает потому, что он сам из этой генерации, и духовные поиски ровесников – поэтов, прозаиков, драматургов, критиков – это и его жизнь, во всяком случае, значительная её часть.

Издание открывается первой книгой критика «Ядро ореха», вышедшей в 1965 году. Последующие разделы соответственно о том, что было потом: распад некогда единого поколения, самочувствие его представителей в меняющейся реальности, их реакции на эти изменения, траектории наиболее ярких писательских судеб. «Естественно, многое из написанного полвека назад я теперь написал бы иначе, особенно в первой части, – признаётся автор. – Но не хочется выкидывать из песни те слова, в которых отразились и тогдашнее время, и тогдашнее моё состояние. Я выбрал другой путь: откомментировать эти старые тексты».

Время, конечно, отразилось. Например, рассуждая о литературе, автор нередко апеллирует к авторитету корифеев точных наук – Планка или Ландау… Или к авторитету основоположников марксизма… В первом случае мы имеем дело с одной из ярких примет рубежа 50–60-х годов, о которой поэт сказал: «Что-то физики в почёте. Что-то лирики в загоне». Но, если учесть стремление автора в расколотом орехе (писаревский образ) сквозь шелуху «добраться до ядра», можно предположить следующее: вступая на зыбкую почву изящной словесности, критик напоминает себе и нам, что кроме вымысла существует объективная реальность, где правят законы однозначные и непреложные…

Что же касается марксистской риторики – это правила игры в условиях жёсткой идеологии и цензуры. Суть игры: стараться говорить, что думаешь, но не давая прямого повода заткнуть себе рот. «Эзоп – мой изначальный соавтор, повивальный дед, ставивший клеймо времени на каждой строке, – признаётся автор. – Тогда я думал, что обхожу внешние препятствия, теперь думаю, что обходил дурака в себе самом – дурака, который думает, будто знает истину. Никакой истины я не знал, я крутился, спасая в себе «нечто»; этот крутёж и был истиной: истиной спасения лица при социализме. Угоди я смолоду в «демократию», крутился бы точно так же».

Перечитывая старые тексты, обнаруживаешь, что они совершенно не устарели в главном. Разве не актуально наше желание видеть в литературе отражение духовного состояния общества и отдельных его групп, отделить «подлинные человеческие ценности от… имитации», реальный опыт автора от умозрения, личность подлинную от выдуманной?.. Вы скажете: это общие места, азы, но тогда вокруг этого шла нешуточная борьба. Первый том завершает цитата из статьи Юрия Барабаша (1965 год), обвиняющего Аннинского в «подмене чёткой марксистско-ленинской методологии расплывчатыми «общечеловеческими» или «чисто» эстетическими категориями». А вот диалог 1962 года «молодых критиков» Ларисы Крячко и Льва Аннинского. Он говорит о праве молодой литературы на поиск, а она интересуется, как «участвует эта «ищущая» молодая литература во всенародной борьбе за торжество объективного гуманизма и справедливости, за коммунизм?» Он утверждает, что «Большая руда» – сильная проза, но с собеседницей не забалуешь: «В вашей статье в журнале «Урал» я почему-то не нашла ответа на вопрос, отчего Георгий Владимов… совершенно не показал коммунистов»…

Истины, которые сегодня кажутся простыми, приходилось отстаивать. Доводы Аннинского, его разбор конкретных произведений не утратили своего блеска и сегодня: здесь логика (подчас парадоксальная) сочетается с яркостью стиля и гибкостью, выверенностью интонации, способность держать в уме общую картину с зоркостью к деталям. Предмет анализа – произведения молодых тогда поэтов Е. Евтушенко, В. Соколова, Р. Рождественского, А. Вознесенского, В. Фирсова, В. Цыбина, А. Поперечного, В. Корнилова; прозаиков А. Кузнецова, В. Аксёнова, Ю. Трифонова, В. Войновича, Г. Владимова, В. Максимова… Плюс внушительный пласт драматургии…