Литературная Газета 6275 (№ 20 2010) - [63]

Зеркальце щёлкнуло. Дивные, чуть печальные звуки ноктюрна Шопена, сменившиеся «молитвой тоскующей скрипки», настроили фею на романтический лад, и она увидела, как молодая женщина снимает со щеки молодого человека ресничку и кладёт её на его ладонь. «Ты можешь загадать желание», – говорит она. Фея догадалась, что речь идёт о человеческой примете. Если с первого раза с руки сдуть выпавшую ресничку, то задуманное сбудется. Молодой человек смеётся и перекладывает ресничку на запястье спутницы: «Загадывай ты». Она внимательно на него смотрит и решительно изо всех сил дует. Ресничка исчезает. Улыбнувшись, молодой человек прощается: «Мне пора. Столько дел». Женщина смотрит ему вслед, думая о своём. Много лет она мечтает о маленькой девочке, о дочке. Она так хочет, чтобы у её сына была сестричка, добрая, милая, заботливая, внимательная и ответственная. Неужели мечта осуществится?

«Ну и что дальше?» – нетерпеливо подумала фея. Зеркальце очень не любило, когда его торопили, поэтому мстительно надулось чьими-то сверхпухлыми губами. «Ладно, не дуйся, – примирительно сказала фея, – убери этот ботекс и продолжай. Не забывай, меня ждут в министерстве».

Зеркальце ответило изображением уютной кухни и запахом свежеиспечённых оладушек с яблоками. За столом сидят мальчик лет восьми, его бабушка и мама. Они завтракают, о чём-то разговаривают и весело смеются. «Мама, – строго говорит мальчик, – не ешь слишком много, а то ребёнок родится толстым». И нежно стучит по заметно округлившемуся маминому животу: «Сеструн, ты как там? Наелась?» Сеструн утвердительно тыкается ножкой в ладошку брата. «Я всегда знала, что ещё во чреве матери младенцы всё прекрасно понимают и общаются с симпатичными им людьми», – прокомментировала фея взаимоотношения брата с сестрой. «Так, так. И что же у нас получилось из реснички?» – поинтересовалась фея. Зеркальце немедленно показало раздаточную младенцев при родильном доме и родственников. Они немного нервничают, обсуждают рост, вес, аппетит новорождённой, точное время появления на свет, а заодно проходятся по воспоминаниям о самих себе в этом возрасте. Из всех присутствующих дядюшка оказался самым крупным, как при рождении, так и сейчас. Пятикилограммовый младенец превратился в двухметрового дяденьку весом 120 кг. И почему тётушка называет его Котиком? По мнению феи, он тянул на огромного кота, породистого, солидного, надёжного, истинного британца.

Наконец двери пропускают счастливую маму и молоденькую патронажную сестру со свёртком в руках. Свёрток распаковывают на пеленальном столике, и все с любопытством разглядывают кроху. «Ой, какая маленькая!» – восклицает брат. «Такая сладкая…» – умиляется бабушка. «Славная», – в один голос констатируют тётушка с дядюшкой.

Вездесущая фея склонилась над малюткой: «Ну что, Сероглазка? Какая ты? Аккуратненькая, реснички, пальчики, ножки длинные, упрямая, с характером, страшная чистюля. Певунья с абсолютным слухом», фея подумала о музыке. Тотчас в зеркальце изобразился рояль с мамой, брат со скрипкой и бабушка с притихшей малышкой на руках. Крошка внимательно слушает, музыка её завораживает, и она боится пошевелиться, словно неосторожное движение может разрушить очарование звука. Фея вздыхает: «Ещё один музыкант растёт в семье. Бедные соседи! Однако вернёмся к главной проблеме и разберёмся с девочкиным папой».

Фея слегка потёрла кончик своего породистого носа. Её с детства учили правильно пользоваться сей важной частью лица. Ведь если слишком часто и сильно его тереть, то он покраснеет. Фея с красным носом не внушает доверия. Окружающие могут подумать, что она дружит с алкоголем, а в фейских кругах пристрастие к крепким напиткам не поощрялось, потому что спиртное пагубно отражалось на профессиональной волшебной деятельности, требующей быстрой реакции, незамутнённого сознания и верного глаза. Потирание носа переносило его владельца в нужное ему место, время и измерение. Незамедлительно фея оказалась в девочкином сновидении. У реки крошка с братом строят чудесный замок из песка. Ласково пригревает солнышко, рядом загорает мама с детективным романом, а бабушка под зонтиком довязывает внучке очередную нарядную шапочку с помпончиками.

Пока брат занят благоустройством замковой территории, фея берёт девочку за руку, дотрагивается до носа, и вот они уже у затянутого тиной пруда в унылой и безлюдной местности. На берегу сидит одинокий мальчик и кидает в воду камешки. «Это твой папа, – тихо говорит фея девочке. – У него не получилось стать взрослым. Он не научился нести ответственность за свои поступки, потерял память и вернулся в детство». Девочка заплакала: «Мне страшно, я хочу к маме», и открыла глаза. Над кроваткой, ласково улыбаясь, склонилась мама: «Я здесь, моя милая. Всё хорошо. Вставай скорей. Пора завтракать. Твой брат специально для тебя испёк оладушки, а бабушка сварила шоколад. Ты не забыла, что мы сегодня едем в гости к тётушке и дяде Котику?»

Наблюдая за мамой и дочкой, фея облегчённо вздыхает и с ноткой зависти в голосе бормочет: «Повезло девочке. У кого-то нет мамы, у кого-то бабушки или брата. А у неё есть и мама, и бабушка, и брат, и тётушка с дядюшкой, и все они её очень любят. Кстати, я бы не отказалась от оладушки». С этими словами фея отправилась на кухню, выбрала самую аппетитную и с удовольствием отправила её в рот. Высоко оценив кулинарные способности старшего брата маленькой девочки, фея прикоснулась к носу и оказалась там, куда торопилась, – на очень секретном заседании в Министерстве Волшебных Дел.