Литературная Газета 6272 (№ 17 2010) - [22]

ПРИТЧА О СОВЕСТИ

Виктор Розов дал советскому театру нового героя, которого с чьей-то лёгкой руки все теперь называют исключительно во множественном числе – «розовскими мальчиками». Эти мальчики, как и их создатель, всегда чётко знали, что хорошо и что плохо, как поступать нужно и как нельзя ни в коем случае. И всегда говорили правду в глаза. Собственно, не только они, но практически каждый персонаж в его пьесах – это в значительной степени чистый, беспримесный характер-символ, отчего пьесы приобретают свойства притчи.

Борис Морозов и ставил «Вечно живые» как притчу, поместив сюжет не в детерминированные временем интерьеры, а разыграв его на фоне военных фотографий (сценография И. Сумбаташвили, готовящегося отметить в этом году своё 95-летие!). Простая и ясная история о героях и трусах, выстроенная абсолютно традиционно, может показаться нынешним ровесникам розовских персонажей слишком наивной, прямолинейной. Особенно если учесть, что у многих из них представления о том, что такое хорошо и что такое плохо, изрядно перепутались. Монолог Марка (Николай Лазарев сделал его очень похожим на сегодняшних прагматиков) о том, что «глупо» идти на фронт добровольцем, имея отличные технические мозги и совершенно не умея держать в руках винтовку, циничен до предела. Но кое-кто в зале (а молодёжи на премьере там было немало), по всей видимости, готов был с ним согласиться и абсолютно искренне удивлялся альтруизму Бориса (Анатолий Руденко, похоже, и сам не всегда верил своему герою. В отличие, скажем, от Татьяны Морозовой (Вероника) и Валерия Абрамова (Бороздин), которым удалось создать полнокровные, «выпуклые», эмоционально заразительные характеры – другое дело, что их персонажам порой приходилось по воле партнёров оказываться в сильно разреженном, или даже «безвоздушном» пространстве. Это при том, что некоторые исполнители, и в первую очередь сыгравшая Нюру-хлеборезку Елена Анисимова, а также Анастасия Бусыгина с её запоминающейся Монастырской, воочию подтверждают известный тезис об отсутствии маленьких ролей. Впрочем, несмотря на обидные ансамблевые проколы, розовская пьеса в ЦАТРА «работает»: трогает, заставляет задуматься о вещах важнейших! Конечно, для многих сегодня совершенно непостижимо, как можно было так безоглядно отдавать свою жизнь государству, которое так мало эту жизнь ценило. Но в том-то и дело, что защищали они не государство, а Родину.

Мир, в котором мы сейчас живём, совсем иной. Как приблизить тот мир к нашему? Слишком велик соблазн заставить людей 40-х годов XX века вести себя, как мы, даже в такой канонической пьесе, но это уничтожит правду времени, материю, как известно, чрезвычайно хрупкую. Никакой передачи памяти не произойдёт. Получается, что каноничность, традиционность (кто-то, возможно, назовёт это даже архаичностью) спектаклей по советским пьесам о войне неизбежна? Каждый сам решает, как ответить на этот вопрос…

ШЁЛ МАЛЬЧИШКА ПО ВОЙНЕ

Для Марка Розовского тема войны – это прежде всего судьбы мальчиков и девочек, в одночасье сменивших школьную форму на солдатскую. К 60-летию Победы он поставил «Всегда ты будешь» – спектакль по дневниковым записям московской школьницы Нины Костериной. Нынешнюю премьеру – «Будь здоров, школяр!», в основу которой легла первая повесть Булата Окуджавы, можно считать второй частью своеобразной дилогии о военной юности целого поколения.

Неуклюжий смешной очкарик (не лишённый обаяния Никита Заболотный) на фронте занят тем, что подносит мины к миномёту. А заодно пытается понять, что такое война и кто он на этой войне. То в синхрон с сюжетом, то в контрапункт звучат песни Окуджавы. Зрители тихонько, почти про себя, подпевают, четвёртая стена рассыпается на знакомые аккорды, и в какой-то момент понимаешь: песни перекрывают то, что происходит на сцене. Для большинства двадцатилетних Окуджава – просто страничка прошлого, они живут другими ритмами, но у тех, кто старше, с этими песнями, как правило, сцеплены свои воспоминания, сугубо личные ассоциации, совсем не обязательно связанные с войной, а своя рубашка, как ни крути, ближе к телу.

Этим, конечно, можно пренебречь, поскольку спектакль в первую очередь рассчитан на молодого зрителя. Не зря же режиссёр вывел на сцену чуть не половину очередного своего курса, точно рассчитав «эффект приближения». Студенческий задор объясним и понятен, для них этот спектакль – учебная работа: надо спеть – споём. Но актёры-профессионалы оказались в трудном положении – песни играют вместо них. При том, что и Юрию Печенежскому (Коля Гринченко), и Ивану Машнину (Старшина), и Владимиру Давиденко (Сашка Золотарёв) есть что играть. Есть что сказать зрителю. У их ведь тоже есть своя война.

ПРАВО ПОСЛЕДНЕГО ХОДА

В 41-м, когда погибли родители, Ицхокасу Мерасу было всего семь лет. До конца войны еврейского мальчика прятали литовские крестьяне. В самом начале 60-х в Литве же вышел его роман «Вечный шах» об узниках вильнюсского гетто. Вот его и выбрал для своего возвращения Миндаугас Карбаускис. Только новый перевод заказал специально для постановки (переводчик Феликс Дектор). И название изменил: «Ничья длится мгновение».