Литературная Газета 6264 (№ 09 2010) - [30]

А «Золотой орёл» ничего тяжелее «Стиляг» на своих крыльях поднять не может. Не странно ли? Нет, не странно. Закономерно. Куда уж нашим псевдозолотым хилякам против их «настоящих парней» в зелёных беретах!..

Люби своих, чтоб чужие боялись.

Максим АСЕЕВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Пошуршим пошуарами

Искусство

Пошуршим пошуарами

ВЕРНИСАЖ

В рамках проведения Года России во Франции и Франции в России Московский музей современного искусства представляет первую выставку цикла «Книга художника. LIVRE D’ARTISTE», посвящённую литературно-художественным связям двух стран. Литературу представляют Гийом Аполлинер, Луи Арагон, Иосиф Бродский, Жан Кокто, Андре Мальро, Борис Пастернак, Жак Превер, Леон-Поль Фарг; цех художников – Александр Алексеев, Юрий Купер, Андрей Ланской, Эдуард Штейнберг, Марк Шагал, Осип Цадкин, Леопольд Сюрваж.

Малоизвестный, и не только в России, культурный феномен «книга художника», устанавливающий равные права и объединяющий в одно целое визуальную практику и литературу, – особая форма искусства: книги-объекты, авторские малотиражные издания художников. В таком пространстве художник перестаёт быть «обслуживающим» текст иллюстратором, он априори самостоятелен. Допустима и чистая абстракция, как, например, в представленной на выставке книге Андрея Ланского и Пьера Лекюра «Парад», изданной в Париже в 1959 году тиражом 170 экземпляров. Цветные пошуары (pochoir – нанесение цветного пятна по трафарету), выполненные по коллажам Ланского Морисом Бофюмом, напоминают неаккуратную, даже грубую аппликацию, состоящую из геометрических фигур антрацитово-синего, оранжевого, чёрного цветов… Работы в духе позднего Матисса и его книги «Джаз», также выполненной в технике пошуара, словно бы вовсе оторваны от текста. Весьма непросто раскладывать авангардистские эксперименты с цветом, формой и фактурой на образные смыслы. Абстракция как настроение, эмоция, впечатление самодостаточна и выступает вполне независимой.

Совсем другого эффекта достигает Юрий Купер в шести офортах к сборнику стихотворений Б. Пастернака «Сестра моя – жизнь», изданному в 1990 году на бумаге ручной отливки. Купер – воспитанник Веры Тарасовой, ученицы легендарного педагога Санкт-Петербургской академии художеств Павла Чистякова, открывшего талант Врубеля. В экспонируемых работах прослеживается эта тонкая ниточка – художественная связь поколений, выходцев одной школы. Пикториальный стиль, мельчайшая прорисовка деталей, приближающаяся к фотореализму, скупая монохромность, ставящая акцент на образах: из падающего коробка невесомо вылетают спички, стальное перо, разбрызгавшее чернильные пятна поверх изображения самого себя, – «Февраль. Достать чернил и плакать!»…

Выдающийся книжный график Александр Алексеев оформил «Поэмы» Леона-Поля Фарга. Это цветные офорты с акватинтой, отпечатанные на японской бумаге. Наслоение двухцветных изображений, когда фон – цвет самой бумаги – работает дополнительным третьим цветом, проявляет сине-коричневый силуэт гармониста, по которому объёмно проходит крупная «бумажная» клетка; костюм, сохраняющий очертания фигуры покинувшего его месье, восседает на стуле, правда, шляпа неудачно упала, а ботинок завалился на бок… – месье устал, и всё ему надоело. Ученик футуриста Давида Бурлюка, Алексеев юношей бежал от Гражданской войны и обосновался в Париже. Он иллюстрировал «Слово о полку Игореве», «Пиковую даму», «Братьев Карамазовых», книги А. Моруа, Э. По, Ш. Бодлера… В начале 30-х Алексеев изобрёл способ съёмки анимационных фильмов с помощью игольчатого экрана и создал ряд признанных шедевров анимационного кино. Впоследствии он использовал эту технику и в иллюстрировании книг, достигая особенной пластики.

Марк Шагал представлен редкой для его творчества темой войны: чёрный пейзаж, авиационный налёт, полностью разрушенный город, маленькие фигурки беззвучно стенающих, воздевших руки к небу людей. Самолёты чётко в ряд нависли над городом, и будто слышен их зловещий бездушный гул, только он заполнил собой весь мир… Это графика к рассказу Андре Мальро «И на земле» – о гражданской войне в Испании, где писатель сражался на стороне республиканцев. И тут же – другой Шагал, вдохновлённый работой над костюмами к «Волшебной флейте» Моцарта в Метрополитен-опера. Книга «Волшебство и королевство» писательницы Камиль Бурникель предстаёт витиеватостью линий, воздушностью пространства, светлой гаммой красок и чувств. Два широко распахнутых глаза на голове, круглой, как цирковой манеж, внутри которого перемешались акробат на лошади, гимнастка на приставной лестнице, силуэт собора Нотр-Дам, скрипач, домишки Витебска… А рядом – своеобразный автопортрет: художник в саду, перед мольбертом, на его голове курица машет крыльями, над ними сияет оранжевое солнце, а в сторонке – «маленький Шагал». Эта серия, словно в ответ «военной», удивительно живая и жизнерадостная: выполненная в примитивистской манере, она насыщена самостоятельными образами, каждый из которых рассказывает свою историю.

По сути, и любой большой художник творчеством пишет собственную историю, и выставка раскрывает лишь малую грань дарования тех восьми, что достойно начинают выставочный цикл «Книга художника», и продолжение следует…