Литературная Газета 6258 (№ 02-03 2010) - [35]

Не потому ли мы получаем плевок от тинейджеров, что вот так расписываемся в собственной чёрствости?

ГАЙ ГЕРМАНИКЕ ИЗ СТРОГИНО

Однажды, в начале 1990-х, ко мне в гости приехал иконописец из Парижа, священник из Сергиева подворья русской эмиграции. Он как раз намеревался расписывать храм у Серебряного Бора, недалеко от микрорайона Строгино в Москве (района съёмок сериала и питательной среды её режиссёра). Мы поехали с ним в Оптину пустынь, и по пути он вдруг с удивлением воскликнул: «Что это в России вдоль дорог – всё «Гай» да «Гай»!» Оказалось, что русский эмигрант из Парижа так прочитал названия постов «ГАИ» – Госавтоинспекции, – коих тогда было превеликое множество. Однако по прошествии двух десятилетий теперь видится промысел и предвидение в его словах. Теперь в прессе и на ТВ – всё тот же «Гай» да «Гай», правда с приставкой – «Германика».

Вам это, Лера, конечно же, нравится. Как и придуманная «романтическая» история древнеримского имени, очень похожая на вывески пропускных постов, расставленных вдоль путей, по которым катится наш российский кинематограф. Вы – попали! Причём в «самое, самое». Вышли из «глубин» современной «молодёжности», прошли через «падение нравов» и прочее. Теперь это сродни «героизму». Вы ныне ещё и режиссёр с «правдивым и нестандартным видением реальности». Но не приходила ли Вам в голову мысль, что реальность-то как раз и стандартна! Её мы видим каждый день. В руках же настоящего творческого человека она может превратиться в искусство. Банальные истины эти Вам, конечно, знакомы. Поэт Пастернак вывел ипостаси явления, обозначив их так: «тварь, творение, творчество и притворство». Из последних двух – выбирать тем, кто берётся за большую работу над осмыслением жизни.

Если бы не чувствовалось, что Вы можете это понять (или понимаете), я бы не стал этого и писать. Шум утихнет, слава надоест. Не стоит ли подумать о более важном, о чём-то вроде «Ромео и Джульетты», сюжете, кажущемся абсолютно не реальным и чрезмерно возвышенным, но что и есть – самое трудное для отображения? Вы же знаете, что реальность – не двухмерна, как в актёрской документалке, а трёх- и даже – четырёхмерна! Реалити, тем более разыгранное, – сродни притворству. «Дом-2» или «Дом-3» – жалкая пародия на сакраментальное бытие homo-sapiens. Показывать гениталии жизни могут многие. Попробуйте показать то невидимое, что за этим стоит.

Что-то я вдруг размечтался… О банальностях заговорил… Или это не банальности? Как думаете?

Константин КОВАЛЁВ-СЛУЧЕВСКИЙ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Призраки, книггеры, рабы

ТелевЕдение

Призраки, книггеры, рабы

ЭКРАН ПИСАТЕЛЯ

Герберт КЕМОКЛИДЗЕ, ЯРОСЛАВЛЬ

Почти клинически полное отсутствие внимания ходовых телеканалов к серьёзной современной художественной литературе не осмелился нарушить канал REN TV. Он не рассказал в цикле «Чрезвычайные истории» о каком-либо писателе, с ответственностью относящемуся к своему общественно значимому делу и не разменивающемуся на медные, точнее, модные пятаки. Вот было бы действительно чрезвычайным телесобытием! Отнюдь – передача звалась «Литературные рабы, или Как написать бестселлер». Ей предпослана была завлекушная аннотация: «Как работает российская литературная индустрия? Как рублёвские жёны становятся модными писательницами? Кто из современных писателей побил все рекорды по скорости написания романов? Кто такие «литературные рабы»? Как заключаются кабальные контракты и продаются авторские права? Чьи имена на самом деле должны стоять на обложках бестселлеров? Кто придумывает «правильные» шаблоны модных текстов? Российский плагиат и скандалы вокруг литературного бизнеса».

И надо сказать, обещание было выполнено. Обычаи окололитературной среды, нравы заказчиков и исполнителей, суетящихся на контейнерной площадке книжного дела, были показаны достаточно полно и даже местами с иронией. Более того, отдельные, совсем недавно ещё падшие рабы восстали и чувствительно каялись в своём рабском прошлом, когда они перебивались писанием детективных или душещипательных страниц за какого-нибудь несуществующего, но раскрученного автора или за раскрученного существующего, носящегося по светским тусовкам для рекламирования не им написанного чтива. Каялись и за книги, изданные под своим именем, но тоже рабские.

Таковым оказался Сергей Ермаков, который смог «полными иронии глазами посмотреть теперь на свою беличью беготню в крутящемся на месте писательском колесе», оценить своё недавнее творчество как «писанину, написанную на одном длинном рулоне формата А4, способном легко покрыть расстояние от Москвы до Питера», и назвал всё это «гнилым делом», пригодным только для чтения в туалете. Неприглядно оценивал рабские поделки Андрей Лебедев, бывший раб, а теперь издатель, посмеиваясь на тем, как знаменитость отдаёт книге своё имя, а раб-негр «пусть хоть левой лапой пишет – народ у нас бешеный – всё купит». Неодобрительно говорил о рабском литературном труде и Олег Резепкин, имеющий псевдоним Олег Рой, называя популярные изделия рабского литературного труда «дермецом в обложке» и высказывая искреннюю жалость к тем, кто всё это читает.