Литературная Газета 6257 (№ 01 2010) - [21]

Я номер наберу – и отзовётся он

Из ящика стола, из куртки, с книжной полки,

Очнётся, запоёт, затерян, унесён,

Засунут и забыт, – и поиски недолги.

Я радуюсь, его, как в сказке, обретя,

Ведь мог бы и пропасть, как царское дитя,

Быть найденным другим, попасть в чужие руки…

Софокл бы оценил такой сюжет, хотя

Смутили бы его все эти наши штуки.

***

В сад сегодня не выйдешь, так сыро.

Постоишь на крыльце – и домой.

Ты, ей-богу, как в рубке буксира

Над жемчужно-туманной травой,

На густые поделенной пряди,

Словно кто-то её причесал

Так, чтоб спереди пышно и сзади

Сад лоснился, клубился, мерцал.

Никакой поэтической мысли

В этом стихотворении нет,

Только радость дымящейся жизни,

Только влагой насыщенный свет.

Кто мне дал эту сырость густую,

Затруднил по траве каждый шаг?

Я не мыслю, но я существую.

Существуя, живу, ещё как!

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Неслыханная тишина

Литература

Неслыханная тишина

ВПЕРВЫЕ В «ЛГ»                                                                                                                     

Игорь БЕЛОВ

***

Как зашагает музыка по трупам,

шарахнув в развороченный висок,

мы выйдем в вестибюль ночного клуба,

где прошлое меня сбивает с ног.

Вот наша жизнь, сошедшая с экрана,

в которой мы в правах поражены.

Мы пьём живую воду из-под крана,

и белоснежный кафель тишины

целует в лоб мелодия любая

и, зная, что не выручит никто,

плывёт на выход, кровью заливая

борта демисезонного пальто.

Но в парке Божьем хлопает калитка,

под каблуком земля поёт с листа,

поскольку на ещё живую нитку

заштопаны холодные уста

такой убойной стихотворной строчкой,

что до сих пор, имея бледный вид,

пропитанная водкой оболочка

над аккуратной пропастью стоит

и всё никак не делает ни шагу,

пока из лампы хлещет свет дневной

и врач уставший, ампулу, как шпагу,

ломает у меня над головой.

***

По улице немецкой узкой

пройди с мелодией внутри.

Воздушного налёта музыка

над сновидением парит.

Тебе приснился этот город.

Перелицованный войной,

он вроде ордена приколот

к сюжетной ткани бытовой.

Ну здравствуй, просыпайся, что ли,

ведь города такого нет,

есть привкус объяснимой боли

у контрабандных сигарет.

А ты – проездом. И с вокзала

к руинам памяти чужой

спешит, сияя краской алой,

автобус с пламенной душой.

И под восточно-прусским небом,

всё понимая наперёд,

держа равнение налево,

неподражаемо пройдёт

любовь, как новость рядовая,

и нам останется одна

развязанная мировая

неслыханная тишина.

***

Такси почти на взлёт идёт

сквозь дождь и ветер,

и радиоприёмник врёт

про всё на свете,

и в свете этих миражей

и фар летящих

разлука кажется уже

ненастоящей.

Но всё развеется к утру.

Я стану снова

шатающимся по двору

глотком спиртного,

и горизонт сгорит дотла,

тоска отпустит.

Про эти, видимо, дела

с оттенком грусти

да про лазурь над головой

и жар в ладонях

снимал кино любимый твой

Антониони.

Среди бульваров, площадей

и глаз печальных

проходит жизнь, и нет вообще

ролей провальных,

льёт улица простой мотив,

вздыхая тяжко,

в кинотеатр превратив

кафе-стекляшку.

Но что друг другу бы сейчас

мы ни сказали,

не будет в кадре жестов, фраз,

иных деталей,

и, строчкой в титрах вверх поплыв,

исчезнем сами

за жёлтым контуром листвы,

за облаками.

КАЛИНИНГРАД

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Постмодернисты, Сталин дал приказ

Литература

Постмодернисты, Сталин дал приказ

МЕТАТЕКСТ                                                                                                                                     

Лев ПИРОГОВ

Одно время в литературоведении шёл спор, каких писателей можно называть в наше непростое время постмодернистами: всех или только тех, которые с рожками?

Сошлись на том, что, в общем-то, всех.

«А мужики-то не знают!»

Вот недавно Юрий Буйда обиделся: назвали постмодернистом. Какой же, говорит, я постмодернист? Я человек!.. Руки, ноги, средостение… у меня душа в нём…

Всё-таки литературоведы недостаточно понятно доводят свои решения до народа.

Хорошо ещё, что у них есть мы, газетные критики.

Скажем так. Есть в нашей стране огромные области, где все люди, включая младенцев и членов партии, больны хроническим эписторхозом. Острых проявлений (температура, сыпь, дискинезия желчевыводящих путей) у них нет. Они даже ни о чём не подозревают. Нормальные, хорошие люди. Про паровоз поют, руки моют перед едой. И всё ж…

Так и среди писателей. По убеждениям вы, конечно, не постмодернист. Но на улицу-то из окна выглядываете? Интернетом, сотовой связью пользуетесь? Селёдку заворачиваете в газеты? Слышите, о чём люди говорят в транспорте? Да ещё, поди, описываете всё это… Невозможно не заразиться.

Вот давайте проверим.

«Электорат». «Кризисный менеджмент». «Грязные технологии». «Чёрный пиар». «Теневой лидер». «Идеологический механизм».

Знакомы ли вам эти звуки? Сами вы, конечно, можете ими не пользоваться, но ведь понимаете же, о чём идёт речь. А значит, всё же пользуетесь. «Пассивно». Они вами пользуются.

Я это, кстати, не из газетной статьи выписал. Из литературоведческой книжки. Людмила Сафронова, «Постмодернистский текст: поэтика манипуляции», страницы семь тире шестнадцать, соблаговолите. С помощью этих слов там описывается акт литературного творчества. И не каких-нибудь позорных проныр. А вот Бродского с Довлатовым, например.