Литература ONLINE - [6]
– Привет Юкки, как ты здесь оказалась?
И всё в таком духе… Говорят, про то, что нужно делать, чтобы понравиться девушке, тысячи книг написаны. Но все те, кто секретом этим владеют, таких книг не читают. В крайнем случае пишут – и то это очень сомнительно… Я-то знаю, в чем мой секрет: я умею разговаривать и умею слушать – это редкое сочетание…
Всё дело в том, что именно в этот момент я не мог ни то, ни другое. Причина совершенно ужасна: у меня дичайшее похмелье – кажется, не только голова, но и всё тело разобрано на кусочки, которые силятся функционировать. Безуспешно… Но даже не в этом самое страшное: самое страшное в том, что, позволь я сказать себе хоть слово, – даже самое малюсенькое словечко, вместе с ним из горла начнёт извергаться рвота – это совершенно точно.
В общем, прошёл я мимо. Блин.
Настоящую любовь ищут всю жизнь, но при этом не всегда подготовлены к встрече с ней.
Заколоть свинью
Если мальчик, то обязательно Борька (то-то мужики смеялись, когда Борис Президентом стал). С девочками разнообразнее, чаще почему-то Фроська. Как-то мне захотелось иметь дочь и назвать её Россией, тогда уменьшительное имя было бы Фрося. Смешно, правда?
Убивают их, как правило, на 7 ноября, по первому снежку – традиция такая, чтобы первый снег залить кровью. Предсмертный визг (крик? хрип?) особенный. Дело вот в чём: подходят, переворачивают на бок (для этого нужен навык и немалая сила), потом ножом – очень острым ножом – сначала бьют точно в сердце, а потом перерезают горло, почти от уха до уха. Когда заваливают на бок – визг, после того как перерезано горло – это уже крик и хрип. Кровь на снег льется, пульсируя. Горячая. Её много, очень много, потом она чернеет, но сначала – очень красная, с пузырьками воздуха внутри. Эти пузырьки надуваются и лопаются. Как мыльные пузыри, в которые мы играем иногда, только алые. Эту кровь не все просто пускают на снег, некоторые её пьют – прямо стаканами, ещё теплую. Другие собирают в какую-нибудь посудину и потом делают из неё колбаски. Очень вкусные.
Всё, смерть уже наступила, а работа – только начинается: нужно паяльной лампой сжечь весь щетинный покров, с помощью ножа достать все внутренние органы и отделить нужные от ненужных. В общем, много всего, но это уже неинтересно.
Когда бросаешь девушку, с которой давно встречаешься, ощущение такое: убиваешь то, к чему привязался. Очень жалко конечно, но всё же делаешь это любя, индивидуально, а не как на скотобойне.
На скотобойне
Там всё иначе, всё поставлено на поток. Там можно наблюдать всю технологическую цепочку. Вот, к примеру, вход: испуганных, их гонят, они упираются, у них подкашиваются ноги, в глазах – (животный?) ужас. На выходе – готовые (даже почти симпатичные) туши, их везут в колбасный цех, он тут же неподалеку. Тетенька в белом халате всё отмечает в тетрадке.
Работают тут гуманно. Сначала хрясь под бочок – электрошоком – и всё, уже не дергается. Даже если чувствует что, уже хотя бы не визжит. Всё культурно. Момент смерти не помню, я его видел – это точно и должен помнить, но не помню. Зато помню, как за считанные секунды живое тело превращается в тушу: острыми ножами мужики там работают здорово, красиво смотреть, честное слово. А кровь тут не собирают, она течёт под ноги. Но ничего страшного, там все в резиновых сапогах, а ещё там есть жёлоб, куда всё стекает.
Говорят, на больших скотобойнях есть свои сексоты среди животных: он (она? оно?) идёт, остальные за ним; все на мясо, а он жив, это его работа – за собой вести. Говорят, годами может работать. Я сам такого не видел.
Если ставишь отношения на поток, то это уже не отношения, а работа. Иногда она очень профессионально выполняется, иногда – нет. Но все-таки это job. This is my job.
Наверное, это грубые сравнения. Наверное, все сравнения грубы. Я купил минералку, я купил алказельцер. Я иду домой пешком, хотя это очень далеко. Мне не хочется (не можется) курить, у меня обострено обоняние и затуплены все остальные чувства, в том числе и чувства душевные. Хочется думать о любви, а я думаю о свиньях. Странно: вчера было пиво, потом «Сальваторе» (это вермут, кажется), потом – красное вино. И ведь при этом свиньей я себя не чувствовал, и о свиньях не думалось. Пардон, секунду: один раз я подумал о том, что поступаю по-свински – девушка очень хотела той ночью остаться со мной, она очень искренне этого хотела, она не скрывала своего желания. Она хотела этого так, что я был ею восхищён. Если бы я был Кастанедой, обязательно бы назвал это желание желанием силы. Я сделал всё, чтобы этого не случилось. Наверное, она обиделась. Наверное. Что ж удивительного тогда в том, что с утра мне плохо? И уж тем более неудивительно, что думается о свиньях.
…Чуть позже, когда алказельцер начал действовать и мысли стали более упорядоченными, я понял две вещи:
Первая – девушку с прядкой волос я не видел этим утром. Дело даже не в воображении или галлюцинациях. Я видел Ефима (это уборщик? дворник? ну что-то в этом духе, он выносил с утра мусорные бачки), я был с ним знаком когда-то и очень хотел бы поздороваться, но не смог – по вышеупомянутой причине. И почему привиделось потом, что это была девушка с прядкой? Необъяснимо. На этом уровне рефлексии необъяснимо.
В этой брошюре популярным языком изложен способ тестирования под названием «Чатуранга», позволяющий в считанные минуты узнать о человеке больше, чем за долгие часы традиционных тестирований.Этот тест, корни которого уходят в Древнюю Индию, был когда-то предтечей шахмат. Современная Чатуранга, оставшись верной традициям гаданий Древней Индии, также вобрала в себя и западные традиции, завоевав популярность как уникальный проектный тест, подтвержденный более чем 15 годами практики в разных социальных группах.Тест этот можно использовать как вкупе с другими тестами, проектными (проективными) или вопросными, так и отдельно.Особое значение Чатуранга имеет для практикующих психологов, а также для всех, кому нужно быстро и надежно составить мнение о другом человеке, например, менеджерам по подбору персонала.
Когда речь идет о любви, у консервативных родителей Фрэнка Ли существует одно правило: сын может влюбляться и ходить на свидания только с кореянками. Раньше это правило мало волновало Фрэнка – на горизонте было пусто. А потом в его жизни появились сразу две девушки. Точнее, смешная и спортивная Джо Сонг была в его жизни всегда, во френдзоне. А девушкой его мечты стала Брит Минз – красивая, умная, очаровательная. На сто процентов белая американка. Как угодить родителям, если нарушил главное семейное правило? Конечно, притвориться влюбленным в Джо! Ухаживания за Джо для отвода глаз и море личной свободы в последний год перед поступлением в колледж.
Книгой «СПЯЩИЙ БОГ 018» автор книг «Проект Россия», «Проект i»,«Проект 018» начинает новую серию - «Секс, Блокчейн и Новый мир». Однажды у меня возник вопрос: а какой во всем этом смысл? Вот я родился, живу, что-то делаю каждый день ... А зачем? Нужно ли мне это? Правильно ли то, что я делаю? Чего же я хочу в конечном итоге? Могу ли я хоть что-нибудь из того, к чему стремлюсь, назвать смыслом своей жизни? Сказать, что вот именно для этого я родился? Жизнь похожа на автомобиль, управляемый со спутника.
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.
Погода во всём мире сошла с ума. То ли потому, что учёные свой коллайдер не в ту сторону закрутили, то ли это злые происки инопланетян, а может, прав сосед Павел, и это просто конец света. А впрочем какая разница, когда у меня на всю историю двенадцать листов дневника и не так уж много шансов выжить.
Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.