Литература - кино - радио - музыка - изобразительные искусства - [6]

В чем же дело? А в том, что нас прежде любили

читать и

Стихотворцу охотно платили за вирши его.

3

Ну, а нынче ни пфеннига нам не начислят за строчку!

Потому-то стихи появляться не стали совсем.

Современный поэт с ходу требует: - Деньги на бочку!

Нет ли денег, ни бочки? Ну, значит, не будет поэм!

4

Но в душе он терзается: - Ах, мне мой грех

неизвестен!

Я за деньги готов был на все, я старался, лез вон я

из кожи!

Разве не был всегда я в делах по-коммерчески честен?

Уверяют меня живописцы, что полотна их тоже

5

Не идут! А ведь искусствоведы мазню восхваляли!

Натюрморты и жанры в замшелых подвалах

навалом...

Господа, господа! Что же вы нам платить перестали,

Хоть, в довольстве живя, с каждым днем обрастаете

салом?..

6

Мы ли не воспевали, набив благородный желудок,

Мы ли не восхваляли и медным стихом и латунным

Все, что вам по душе: телеса ваших жен полногрудых,

И осеннюю грусть, и ручей в освещении лунном...

7

Сладость ваших плодов! И листвы опадающей шорох!

Снова плоть ваших женщин! И домыслы ваши о боге!

И орнамент на урнах, на траурных урнах, в которых

Упокоитесь вы, сражены несвареньем в итоге!

8

Не одним только вам мы несли утешения слово

И к отверженным мы обращались с надежды словами:

Осушение слез пресловутого брата меньшого

Было миссией нашей. И щедро оплачено вами.

9

Сколько мы вам услуг оказали! Так служат фидельки

и моськи!

Гонораров просили, свиваясь в кольцо для салфетки!

Сколько пакостей мы учинили! Ради вас! Ради вашего

блага!

А с каким упоеньем жевали мы ваши объедки!

10

В колымагу впрягли мы громчайшие четверостишья,

Чтоб в крови и дерьме не увязла войны колымага!

"Полем чести" загон скотобойни назвали, а гаубицы

ваши

"Железногубыми братьями" - и это стерпела бумага!

11

Что за клише к налоговым повесткам

Мы рисовали - блеск! А все для вас!

Мурлыча наши пламенные гимны,

Шли граждане к дверям приходных касс!

12

Приготовляли мы для вас микстуры

Из лучших слов - тех, что, как медь, звенят!

Седые волки от литературы,

Мы сделались покорнее ягнят!

13

Артистически мы сочиняли исторические параллели

Между вами и теми, кому наши предки несытые

льстили!

Меценатов мы ублажали, потому что кушать хотели,

И, преследуя недругов ваших, мы кинжалы стихов

точили!

14

Загляните к нам, толстосумы! Не совсем оскудел наш

рынок!

Если можно, ешьте быстрее, доедать мы объедки будем.

Чего изволите, ваше степенство? Дифирамбов или

картинок?

Знайте, что без рекламы нашей вы не так уж дороги

людям.

15

Берегитесь, вы, меценаты! Мы прилипчивы словно

черти!

И привлечь ваш взор благосклонный возмечтали мы

с пылом старым,

Мы задешево вам продались бы, вы уж нам, господа,

поверьте,

Но, естественно, наши стихи и полотна мы не можем

отдать задаром!

16

Поначалу я рифмовал также первую с третьей

строкою,

Сочиняя стихи об упадке эстетных ремесел.

Но потом оказалось, что рифмы не стоят усилий,

Я подумал: "А кто мне за это заплатит?" - И бросил.

1931

РАДИО КАК СРЕДСТВО ОБЩЕНИЯ

Наше общественное устройство позволяет создавать и совершенствовать изобретения, которым предстоит еще завоевать себе сферу действия и доказать свое право на существование, короче говоря, изобретения, не вызванные заказом. Так, техника создала радио, когда общество было еще не подготовлено к тому, чтобы им пользоваться. В первой фазе своей истории радио выполняло роль заменителя. Заменителя театра, оперы, концерта, докладов, легкой музыки, местной хроники в газете и так далее. Это была золотая пора юности нашего подопечного. Я не знаю, миновала ли она, но если миновала, то юное существо, которому для появления на свет не пришлось предъявлять доказательств своего права на существование, должно хотя бы теперь задуматься над своим назначением. Так и человек в зрелом возрасте, утратив юношескую чистоту, спрашивает себя, зачем он, собственно, живет на белом свете.

Что касается назначения радио, то, по-моему, оно не может заключаться лишь в украшении общественной жизни. И чтобы вернуть уют домашнему очагу и привлекательность семейной жизни, радио, как я полагаю, недостаточно. Но помимо явной неопределенности своего назначения, радио страдает некоей однобокостью. Оно является лишь средством передачи информации, то есть оно только сообщает. Чтобы не ограничиваться одной критикой, я бы предложил превратить радио из средства передачи информации в средство общения, связи между людьми. Радио было бы великолепнейшим из всех возможных средств связи в общественной жизни, гигантской системой каналов, но, разумеется, ему удалось бы выполнить эту функцию лишь в том случае, если бы оно могло не только передавать, но и принимать информацию, то есть заставить слушателя не только слушать, но и говорить, не изолировать его, а, наоборот, связать с обществом. Таким образом, радио должно было бы вовлечь слушателя в свою работу, превратить его в поставщика материала. Поэтому следует абсолютно положительно оценивать всякую попытку радио придать общественным делам подлинно общественный характер.

Но что бы я и предпринимало радио, оно всегда должно выступать против той мелкотравчатости, незначительности, которая делает столь смешными почти все наши общественные институты. У нашей литературы короткое дыхание, она сознательно избегает какого бы то ни было воздействия на читателя, стремится нейтрализовать его, не вскрывает закономерностей всех вещей и явлений. Наша система образования абсолютно бездейственна, у нас больше всего боятся, как бы народное образование не привело к нежелательным последствиям.