Литература и культура. Культурологический подход к изучению словесности в школе - [7]

Шрифт
Интервал

Западный мир культуры возникает на основе античности и христианства. Носители его ценностей – романо-германские народы, которые со времени Ренессанса и Реформации благодаря рациональному типу мышления, открытиям науки и достижениям техники совершили исторический прорыв, положив начало мировой глобальной истории человечества. И в этом мировом процессе смогли участвовать только те народы, которые восприняли эти научно-технические достижения. Период мировой истории, длившийся примерно с 1500 до 1830 г., стал непосредственной предпосылкой нашей духовной жизни.

Отдельно в своей работе К. Ясперс рассматривает культуру России, которая через духовную связь с Византией приблизилась к «осевым культурам». Вместе с тем православие не только сблизило Россию с Западом, но и со временем разъединило их. Потребовались реформы Петра I, духовные процессы XVIII в., которые возвратили Россию в единый мировой процесс.

На данные классификации типологий культур и опирается современная методическая мысль для разработки концепции культурологического подхода к изучению литературы.

Подсистемы культуры. Понятие о художественной культуре

На первоначальном этапе своего развития, на уровне мифологического сознания, человеческая культура не знала дифференциации на субъект и объект своего бытия, соединяя в нерасторжимое целое реальное и нереальное, мертвое и живое, метафорически очеловечивая природу и весь мир предметов. Это синкретическое состояние культуры сказывалось и в нерасчлененности знания и ценностного осмысления действительности. Позже в культуре выделились три самостоятельные подсистемы: наука, идеология, искусство. Искусство представляет собой предметное бытие художественной деятельности человека. Это некая совокупность произведений, объединяющих творца и реципиента как в синхронии, так и в диахронии.

В последнее время вошло в употребление понятие «художественная культура», которое представляет собой своего рода «звено связи» между культурой и искусством (Б. М. Бернштейн, В. И. Волков, М. С. Каган, Л. Н. Коган, В. А. Конев, Ю. У. Фохт-Бабушкин). В работах этих ученых художественная культура рассматривается в трех измерениях.

Ее первое измерение – морфологическое, которое характеризуется возникновением, развитием и функционированием всех видов, родов и жанров искусства.

Второе – духовно-содержательное – определяется образом мира и человека, единым для всех искусств в каждую эпоху (с учетом национального своеобразия). Оно характеризует специфический творческий метод и опредмечивающий его художественный стиль творца, живущего в определенную культурную эпоху и относящегося к определенному этносу.

Третье измерение – институциональное – выражается в способе организации художественной деятельности в каждом типе культуры, что проявляется в характере художественного производства и его потребления, регулируемом художественной критикой, эстетикой, искусствоведением.

Все это и объясняет, почему не искусство, а художественная культура является учебным предметом. Вместе с тем в качестве философской категории в данном пособии будет использоваться понятие «искусство».

Искусство как самосознание культуры

Искусство, являясь составной частью культуры, представляет ее целостно, ибо оно, находясь в ее центре, изоморфно самой культуре. Иными словами можно сказать, что если культура представляет собой всю полноту человеческой деятельности, то искусство является своего рода микрокосмосом, отражающим весь культурный универсум. Оно – тексты, знаковая система, коды, символы, архетипы, образы культуры. Это в одинаковой степени относится и к литературе как органической части искусства. По выражению М. С. Кагана, искусство, принадлежащее к каждому конкретному историческому, этническому типу или подтипу культуры, становится как бы его «образной моделью»[14]. Эту связь культуры, искусства и литературы можно представить в виде рис 1.

В отличие от других элементов художественного сознания – науки, идеологии, философии, которые выполняют функцию сознания культуры, искусство и его составная часть – литература – могут рассматриваться как самосознание культуры. Это обусловлено тем, что искусство не абстрагирует субъект от объекта, оно одухотворяет, одушевляет, очеловечивает все, что окружает человека в мире. Образно говоря, искусство можно представить своеобразным зеркалом, в которое смотрится культура, познавая себя и отражаемый ею мир.


Рис. 1.

Культура как текст

В современной филологии и культурологии представляется продуктивной идея Ю. М. Лотмана рассматривать культуру по аналогии с языком, что позволяет вскрыть структурные законы культуры. Известный литературовед утверждает: «Законы построения художественного текста в значительной мере суть законы построения культуры как целого»[15].

Таким образом, культуру можно рассматривать как сумму текстов, сообщений, которыми обмениваются различные адресаты, или как один текст, одно сообщение, отправляемое коммуникативным «я» человечества самому себе. С этой позиции культура может быть воспринята как суть колоссальной автокоммуникации человечества.


Рекомендуем почитать
Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.