Литература, 6 класс. Часть 2 - [64]
А теперь прочитай, скандируя, первую строфу еще одной известной тебе баллады, «Змей» Н. С. Гумилева:
Достаточно пару раз прочитать, скандируя, два эти отрывка, чтобы понять: у них разный ритм – у первого более резкий, а у второго более плавный. Дело в том, что в первой балладе используются двухсложные стопы, а во второй – трехсложные. Мы еще не расставили ударений, а нам уже известны особенности ритма. Это и есть третье правило: чтобы определить количество слогов в стопе, надо проскандировать стихи. Теперь с помощью вертикальной линии можно отделить стопы в схеме первой строфы баллады «Илья Муромец»:
И, чтобы завершить работу, нам остается только расставить ударения. Но и здесь не следует спешить: сначала надо прочитать стихи вслух, с выражением, прислушиваясь к их музыкальному ритму. Читать стихи надо не спеша, напевно. Лишь при таком чтении можно услышать те реальные ударения, которые расставляются читающим, и твое чтение может отличаться от чтения твоего товарища. Вот один из возможных вариантов прочтения первой строфы «Ильи Муромца» А. К. Толстого:
Совершенно очевидно, что баллада написана хореем с чередованием четырех– и трехстопных стихов. Нечетные стихи имеют женское окончание (женскую рифму), а четные – мужское окончание (мужскую рифму), поэтому последняя стопа четных стихов оказывается усеченной (она состоит только из одного ударного слога).
В приведенном варианте нет спондеев, но присутствует два пиррихия. Думается, что в этой строфе ни при каком прочтении спондеев не возникнет, а вот пиррихиев может оказаться на один больше или меньше, но это ведь не изменит самого главного: мы правильно определили стихотворный метр баллады. Можешь это проверить, нарисовав схему второй или, например, последней строфы «Ильи Муромца».
А теперь пытайся определить стихотворный метр «Змея» Н. С. Гумилева.
Мы ведь уже начали эту работу, не следует оставлять ее незавершенной.
В мастерской художника слова
Язык художественного произведения
Язык литературного произведения – это поистине неисчерпаемая тема. В качестве первого шага на пути ее освоения я предлагаю тебе перелистать одну небольшую статью, написанную еще в 1918 году. Называется она «О художественном слове», а автор ее – выдающийся русский ученый Борис Михайлович Эйхенбаум. Мне хочется обратить твое внимание на некоторые мысли, изложенные в этой статье.
«Наша обиходная деловая речь скучна и невыразительна, – пишет Б. М. Эйхенбаум. – «Чувство слова» является у нас тогда, когда мы взволнованы. Вместе с изменением цели, с которой человек произносит слова, изменяется и отношение к ним… То, что у других совершается механически, обогащено здесь художественной эмоцией. То же у поэта по отношению к слову, более того – к «звукам» слов».
Ученый противопоставляет поэтическую речь обыденной, объясняя это ее взволнованностью и эмоциональной выразительностью. Именно взволнованность вызывает выразительность: говорящий стремится передать не мысли, не суждения, а свое эмоциональное состояние. Правда, поэтически окрашенное слово может появиться и в речи обычного человека, если он чем-то потрясен, но это исключение. В речи же поэта они самые главные, а обыденные слова и понятия – исключение. Именно это имеет в виду ученый, когда говорит, что «художник слова отличается от других людей повышенным, тонким «чувством слова».
Б. М. Эйхенбаум очень точно характеризует особенности поэтического творчества: «Не мышление, а переживание, и не «образное», а речевое – вот что есть особенная принадлежность поэта». Ученый предостерегает читателя от легкомысленного отношения к поэтической речи. «Поэтический язык не менее труден для настоящего понимания, чем язык музыкальный, – пишет он. – Передать «содержание» стихотворения своими словами так же невозможно, как невозможно это сделать с произведением музыкальным. Поэтический язык есть язык в высокой степени затрудненный – легкость его есть легкость кажущаяся. Он легок только тому, кто скользит по словам, как привык делать в практической речи».
Вот еще один полезный урок: поэтический язык нельзя воспринимать как «практическую» речь. В него следует вслушаться, необходимо услышать его мелодию, и тогда лишь откроются скрытые в нем чувства. Помнишь, я просил тебя медленно и внимательно читать Н. В. Гоголя. Сказанное Б. М. Эйхенбаумом прямо относится к художественному слову этого русского писателя. Напомню тебе и свое замечание о «странности» языка Н. В. Гоголя. Б. М. Эйхенбаум объясняет, с чем связана эта необычность звучания. Вот что он пишет: «Поэтический язык всегда остается языком совершенно условным, замкнутым, имеющим свои традиции и свою особую внутреннюю историю». Действительно, создавая художественный мир произведения, писатель создает для него и особый язык.
Краткий словарь литературных терминов
Авантю́рность – повествование о каком-либо ярком приключении, придающее произведению особую остроту и занимательность.
