Литература. 11 класс. Часть 1 - [98]

«– Ваш роман прочитали, – заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, – и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен…»

Воланд показывает Пилата Мастеру и говорит, что все годы при полной луне Пилат говорит о том, что хочет пройти по лунной дороге, разговаривая с арестантом Га-Ноцри. Но его надежда так и остается неосуществимой. И тогда Воланд завершает разговор с Мастером словами: «Ну что же, теперь ваш роман вы можете кончить одною фразой!»

И Мастер «крикнул так, что эхо запрыгало по безлюдным и безлесым горам:

– Свободен! Свободен! Он ждет тебя!»

Величайший грешник заботами Мастера и Маргариты получил надежду на прощение.

Почти в самом конце романа могущественный Воланд дает любящим право попросить то, что они хотят получить в жизни. Маргарита хочет вернуть тот призрачный мирок, который они имели в снятом Мастером полуподвале. И вот они там, куда хотелось вернуться Маргарите. Это временная уступка наивному и трогательному желанию героини. Прошлое невозвратимо. И Воланд по-иному завершает их судьбу. Они получают именно то, о чем только и мог мечтать Мастер: покой. Победа осталась не за конкретным героем – победа за искренним и высоким чувством. Проблему не в силах решить один человек. Но она по силам им двоим – Мастеру и Маргарите.

Их жизнь окончилась, но судьба не завершена. Каждое весеннее полнолуние для Ивана, ставшего профессором Поныревым, все повторяется вновь. В его памяти живут и недавно свершившиеся события жизни столицы, и то, что он узнал из книги Мастера о пятом прокураторе Иудеи всаднике Понтии Пилате.

Главный роман в этом композиционно сложном произведении – это роман о Мастере, который и не является и не может являться лишь частью всего романа – он охватывает все его пространство.

Читая роман, нельзя не помнить, что завершал его умирающий человек, который точно знал о приближении смерти, но до последнего дня продолжал работу над текстом, который содержал изложение его жизненных позиций, был фактом борьбы за свои убеждения.

Герой и тогда выбирал покой. Однажды Булгаков писал жене: «Мне нужен абсолютный покой. Да, вот именно, абсолютный!» И этот покой Мастеру даровал Воланд. Дар заставляет нас вспомнить слова Пушкина: «На свете счастья нет, но есть покой и воля». И этот покой осмысляется в данной ситуации как возможность свободного творчества.

Понтий Пилат в романе Мастера

Всего четыре главы посвящены событиям, которые произошли за две тысячи лет в далеком Ершалаиме. И эти главы – центр всего повествования.

Зная историю, мы помним, что Понтий Пилат – римский наместник Иудеи в 26–36 годах н. э. Именно он, согласно новозаветной истории, приговорил к распятию Иисуса Христа. Это событие, которое ставит перед каждым читателем нравственные и философские проблемы.

Имя Понтия Пилата звучит уже в конце первой главы романа. Оно вводит нас в далекий мир, в котором решаются вечные проблемы бытия. Это мера ответственности за содеянное, способность на рискованное, но судьбоносное решение, неизбежность сомнения и нерешительности в ответственных ситуациях, наконец, проблема трусости… Эти проблемы связаны не только с конкретной судьбой одного героя – они связаны с судьбами всех героев. И для их решения на страницах романа воссоздана широкая панорама событий текущей жизни, в которую включены и далекие по времени события истории.

Образ Понтия Пилата предстает как образ героя романа, созданного Мастером. Описание портрета Понтия Пилата начинается со слов: «В белом плаще с кровавым подбоем…» Оно повторяется в романе не раз.

В сценах допроса Иешуа – даже не столкновение, а встреча человека благородного, наивного и проницательного с прокуратором, который неожиданно для окружающих предстает не столько как жестокий человек, а как тот, кто страдает еще большим грехом, чем жестокость, – трусостью.

Блестящий психологический рисунок допроса заставляет читателей не только представить себе его участников, но неожиданно оказаться как бы рядом с ними и даже ощутить и пережить приближение грозы.

В первой же главе, в которой появляется Га-Ноцри, Понтию Пилату страстно хочется спасти его от казни. Но законы неумолимы и опасно для властителя отступление от них. Несмотря на все попытки опытного царедворца помочь обвиняемому, того ждет казнь. Казнь свершилась. После нее проходят годы. Но вот что-то изменилось.

Мы видим, как Пилат со своим верным псом идет по лунной дорожке, стремясь на встречу с тем, «кого так жаждет видеть». «Оставьте их вдвоем, – говорил Воланд, склоняясь со своего седла к седлу мастера и указывая вслед ушедшему прокуратору, – не будем им мешать. И может быть, до чего-нибудь они договорятся».

И они действительно договорились. Проследим за их диалогом в эпилоге.

«– Но ты мне, пожалуйста, скажи, – тут лицо из надменного превращается в умоляющее, – ведь ее не было! Молю тебя, скажи, не было?

– Ну, конечно, не было, – отвечает хриплым голосом спутник, – это тебе померещилось.

– И ты можешь поклясться в этом? – заискивающе просит человек в плаще.

– Клянусь, – отвечает спутник, и глаза его почему-то улыбаются.

– Больше мне ничего не нужно! – сорванным голосом вскрикивает человек в плаще…»