Литера А. Перевести стрелки - [55]

— В таверну. — Заявил я.

Требовалось успокоиться.

— Красавчик, влюбиться можно! — Приветствие Сарочки мне от чего-то настроения не добавило.

А вот чаяния мои она распознала сразу. Вот только исполнять не пожелала.

— Водки не налью! — Заявила она. — Тебе сегодня еще эту твою кралю приглашать!

Очевидно, в этой фразе содержались какие-то тонкие эмоциональные нюансы, так как Светка только понимающе усмехнулась. Моему же прямолинейному уму такие тонкости оказались неподвластны. Что ж, надо уметь признавать поражение.

— Кофе налить? — Предложила абрамова дочка, все еще рассматривая меня. — Нет, слушай, и правда красавчик! Так бы и отдалась!

— Сара! — "Возмутились" сестренки — Ирмочка и Светка, которым, порой сбивающийся на казарменный, юморок девушки порой казался через чур грубоватым.

Не то чтобы они были против таких шуток, но момент просто требовал от двух благовоспитанных барышень возмутиться. Что они и сделали, уставившись на меня и с интересом уставившись на меня.

— Так в свое время отсутствие модной стрижки тебя совсем не останавливало! — Поддержал шутку я.

— Коля! — Вновь "возмутился" все тот же дуэт.

— Нет, ну правда очень неплохо получилось! — Подытожила моя подруга. — Молодец, Светик!

Девушка гордо надулась. Мол, да, вот я какая!

Я этого момента не совсем понял. Страдал я, а молодец, значит, вовсе даже она. Однако мгновенно успокоился мыслями о том, что нет в этой жизни справедливости, а, значит, и волноваться не о чем!

— Кофе, Сарочка, кофе! — Напомнил я, а то повадилась языком чесать, когда у меня в горле пересохло. — Горячий, крепкий, с корицей!

Та только отмахнулась:

— А то я не помню!

С этими словами она поспешила на кухню, оставив меня с на растерзании двум сестренкам — моей и ее. Света с Ирмой подвернувшимся шансом "обсудить насущное" воспользовались, тут же погрузившись в обсуждения, какой букет мне нужно купить для Ирины Христафоровны, а какой для ее дочки. Впрочем, тут я был им благодарен. Не сказать чтобы в этом вопросе я был совсем уж лопухом, но девочки-припевочки понимали гораздо больше. Вот и флаг им в руки!

***

У дверей двухэтажного дома Терских, выходивших прямо на Пушкинский тракт, я стоял еще через час. С двумя не слишком большими, но очень неплохо подобранными букетами. Будем надеяться, что если уж даже мне не составило труда оценить их по достоинству, то уж женщинам точно понравится.

Особого волнения я не испытывал. Скорее облегчение от того, что все "приготовления" на сегодня завершены. И меня даже не заставили влезть в "парадку", любезно позволив ограничиться брюками и пиджаком. В меру прилично, и вполне удобно, на мой взгляд.

Дверь распахнулась на третьем ударе кольца о предназначенную для того платформу.

"Красиво сделано!", — оценил я, понимая, что внутри хозяева слышат вовсе не стук, а трель электрического звонка, либо иной выбранный ими сигнал. Но выглядело здорово!

— Здравствуйте!.. — На пороге появилась хозяйка дома.

Ее сложно было не узнать. Слишком часто мне попадались ее фото в газетах. Красивая статная женщина, без капли седины в волосах, выглядела лет на тридцать максимум, хотя была значительно старше. Впрочем, на это не смогла бы намекнуть никакая морщинка — не было их. Преимущества выбравшего Семью Терских Дара.

— Меньшиков, Николай Александрович, — представился я. — Добрый день, Ирина Христафоровна! Прошу простить, что без предупреждения, но Елена сообщила, что мой визит в этот час не создаст неудобств. Прибыл пригасить вашу дочь на Императорский Бал по случаю празднования Нового года.

Признаюсь, посетила меня подленькая мыслишка, что как здорово было бы, если бы хозяйка дома просто захлопнула дверь перед моим носом, позволив мне просто отдохнуть в кругу семьи оставшиеся до праздника дни.

Увы, мечтам было сбыться не суждено.

— Прошу вас... Николай Александрович. — Предложила хозяйка, отступая внутрь дома.

Сбегать было поздно, а потому пришлось сделать шаг вперед.

— Это вам, Ирина Христафоровна. — Слегка склонил голову я, вручая первый букет.

Женщина приняла цветы как-то легко и естественно. Благодарно кивнув, она только и ответила:

— Спасибо, очень приятно осознавать, что нынешнее поколение не утратило вкуса к прекрасному!

Это заявление вкупе с несколько раздраженно дернувшимся уголком рта заставило меня задуматься. Ведь я вовсе не чувствовал, что негатив направлен в мою сторону. Так что же произошло?

— Букет для дочери вы можете пока положить сюда. — Указала мама блондинки (кстати, вполне себе брюнетка) на вполне подходящее для этих целей трюмо.

Зимнее пальто и шарф я повесил на самостоятельно обнаруженную (успех!) вешалку. А вот обувь снимать не полагалось. Плетение на входном коврике уже достаточно очистило ее для того, чтобы я мог пройтись по первому этажу совсем немаленького дома без опаски запачкать начищенные до блеска полы. Снять обувь придется только если меня когда пригласят подняться на второй "личный" этаж. Но это явно не сегодня.

Справившись с разоблачением себя любимого, вновь подхватил в руки букет.

— Проходите, Николай Александрович! — Предложила Ирина Христафоровна, сделав жест рукой в сторону зала.