Листы дневника. Том 3 - [5]
4 февраля 1942 г.
Публикуется впервые
Америка (06.02.1942)
С 26 Октября не было Ваших писем. Можно себе представить, что происходит и с нашими письмами. Переписка становится невозможной. Не знаешь, что дойдет, а что исчезнет. И в каких именно недрах пропадет! Письма в Китай вернулись обратно. Не знаю, дошли ли письма в Португалию. Недавно пришло письмо из Нью-Йорка от какого-то Хермана Б. С. Франссона с двумя дипломами на почетного члена научных обществ — одно в Лос-Анджелесе, а другое на Яве. Адрес Франссона — 1879 Бродвей, комната 805. Пожалуйста, поблагодарите его по телефону за добрую присылку. Я его совсем не знаю, но, может быть, он полезный человек — Вы увидите. Скажите ему, как трудна почта сейчас. Посылаю Вам мой записной листок "Подвиг". Можно напечатать где-нибудь в добром месте. Надо бы это замечательное русское слово внести в словари. Ведь биософы протолкнули в словари слово "биософия", а ведь подвиг куда важнее. Если "указ" внесен в словарь, то непереводимое понятие подвига тем более заслуживает первое место.
Что-то творится в наших разных обществах? Жив ли Конлан? Что Лукин? Даже и не вообразить, в каких положениях оказались друзья. На днях на юге Индии составилось наше Общество с очень выдающимся комитетом. Даже странно было увидеть, что и среди Армагеддона создается культурное дело, привлекшее к себе лучших людей. В Буэнос-Айресе "маленький" человек продолжает печатать мои статьи, конечно, оттиски доходят страшно медленно. А военные действия, верно, и совсем пресекут пересылку. Жизнь постепенно дорожает, вероятно, и у Вас те же обстоятельства. Как продвигается Ваш Комитет Красного Креста? Нет ли интересных встреч? Несмотря на все армагеддонные трудности, думайте о новых и молодых. Часто именно среди трудностей выявляются ценные сотрудники. Очевидно, и в С. Луи и в Лос-Анджелесе имеются хорошие друзья и такие же и в разных других городах. Когда в мире столько ненависти, то каждое дружеское явление особенно радостно. Привет друзьям! Пусть и пламя "Фламмы" не поникает. Такие пламенные зерна хранят свою жизненность. Буря пронесется, и солнце опять обогреет землю-страдалицу.
6 февраля 1942 г.
Публикуется впервые
Великолепная работа
Наверно, вы думаете, что речь идет о каких-то великолепных созиданиях, о красоте построений, о новых завоеваниях науки! Как бы не так! Разочаруйтесь! По армагеддонным условиям — все наоборот.
Эпитет "великолепный" уже не принадлежит к чему-то созидательному. И работа вовсе не означает нечто положительное. Местные газеты и радио пышно сообщают о "великолепной работе" ("магнифисент уорк") разрушения. Бегущее войско "великолепно" уничтожает свои же достижения. Конечно, при отступлении многое неминуемо уничтожается, ничего не поделать! Дело не в стратегических приемах, а в выражении, широко прокатившемся по всему пространству. Вчера "великолепно" взорвут свои мосты. Сегодня "великолепно" уничтожат свои пути сообщения. Завтра "великолепно" прекратят музеи. Затем можно и "великолепно" закрыть школы. Нет края таким "великолепиям".
О разрушении полезных построений следует сожалеть, но кому же придет в голову назвать великолепной разрушительную работу своих же инженеров на своей земле? Кто-то скажет, что газеты выразились неудачно, вот и все, и говорить дальше не о чем.
Так ли? Не означают ли такие "неудачные" выражения огрубение и одичание? Слова начинают применяться извращенно, а читатели и слушатели в своем смятенном мозгу запомнят о "великолепии" разрушений. Молодежь подумает, как славно разрушить культурное достижение. Ох, как накрепко влезают в мозг крикливые словечки!
Да, докатились люди до апологии разрушений. Даже не исчислить всего ущерба Культуре, совершаемого ежедневно, у всех на глазах. Половина всего уничтоженного составила бы счастье многих поколений. Расцвело бы просвещение. Нашла бы работу бедность. Не одеревенела бы молодежь, видя, как дозволено разрушение.
Мало того, для определения разрушений употребляются прекрасные слова. Можно ли сказать: "Великолепное уничтожение культурных достижений"? Вчера казалось, что такую дичь нельзя сказать, а сегодня англо-индийское радио это выкрикивает, и газеты широко напоминают людям о "великолепной работе" разрушений. Экое несчастье, что в обиход влезла такая дикость!
10 февраля 1942 г.
Публикуется впервые
Тартюф
Думалось, что больше не придется отвечать на вопросы о вредителе, об Александре Бенуа. Но вот и вы просите сказать вам о наших отношениях с вечно враждебным кланом Бенуа. В гимназии Мая Бенуа, Сомов и Философов были на четыре класса старше меня и высокомерили эту разницу лет.
Первый раз Бенуа накинулся на мои картины, даже не видав их, во время "Гонца". Затем он злился во время его выгона из редакторов журнала Общества Поощрения Художеств, хотя я не только не был виновен, но даже защищал его. Третий раз Бенуа вредительствовал в 1926 году в Москве, где мы оба были одновременно. Он знал, что его газетная клевета могла быть вредною, и тем не менее он давал в газеты облыжные измышления. В четвертый раз он напал на меня в 1939 году из-за монографии, изданной в Риге.
Этот сборник состоит из путевых заметок Рериха, сделанных во время путешествий, география которых поистине впечатляет – Алтай, Индия, Тибет, тридцать пять опасных горных перевалов. И везде Рериху удавалось находить следы давно исчезнувших культур и тайных знаний. Во время экспедиции он собрал множество удивительных легенд и историй о загадочной и прекрасной Шамбале – обители просветленных, путь в которую открыт лишь избранным, способным полностью побороть Тьму в душе и разуме. Великий мистик и гуманист задается вопросом: станет ли однажды человечество достойным того, чтобы «заповедная страна» открылась для него? В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Чем больше мы знаем, тем яснее наше незнание. Но если мы вообще не знаем, то даже и ощущения незнания нет. И двигаться нечем. И двигаться некуда. Тогда уже неизбежно — кромешное царство пошлости.
"Мир Огненный", часть первая - книга Учения Живой Этики, составленная Еленой Ивановной Рерих.
В этом сборнике работ великого русского художника, путешественника, мыслителя Н.К. Рериха представлены произведения разных жанров – белые стихи, философские притчи, рассказы, очерки, афоризмы. Тематика этих работ разнообразна – от легенд и притч до рассказов о таинственных явлениях природы; от основ философских учений Востока до мудрых советов и напутствий.Одно неизменно: о чем бы ни писал Н.К. Рерих, его произведения всегда дают читателям вдохновляющий импульс, новое видение жизни и своего места в ней.Книга содержит иллюстрированные вклейки.
Имя Николая Константиновича Pepиха относится к плеяде выдающихся деятелей русской и мировой культуры. Талант Рериха был универсальным: художник, философ, путешественник, крупный общественный деятель.Все написанное Рерихом стоит к нам ближе, чем мы считаем, и является более доступным для нас, чем мы себе это представляем. Каждое его слово поражает точностью и обдуманностью, В одном из трудов он писал: «Искусство объединит человечество. Искусство едино и нераздельно». Планетарная роль творческого наследия семьи Рериха еще не осознана и неосмыслена до конца.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Абвер, «третий рейх», армейская разведка… Что скрывается за этими понятиями: отлаженный механизм уничтожения? Безотказно четкая структура? Железная дисциплина? Мировое господство? Страх? Книга о «хитром лисе», Канарисе, бессменном шефе абвера, — это неожиданно откровенный разговор о реальных людях, о психологии войны, об интригах и заговорах, покушениях и провалах в самом сердце Германии, за которыми стоял «железный» адмирал.
Максим Семеляк — музыкальный журналист и один из множества людей, чья жизненная траектория навсегда поменялась под действием песен «Гражданской обороны», — должен был приступить к работе над книгой вместе с Егором Летовым в 2008 году. Планам помешала смерть главного героя. За прошедшие 13 лет Летов стал, как и хотел, фольклорным персонажем, разойдясь на цитаты, лозунги и мемы: на его наследие претендуют люди самых разных политических взглядов и личных убеждений, его поклонникам нет числа, как и интерпретациям его песен.
Начиная с довоенного детства и до наших дней — краткие зарисовки о жизни и творчестве кинорежиссера-постановщика Сергея Тарасова. Фрагменты воспоминаний — как осколки зеркала, в котором отразилась большая жизнь.
Николай Гаврилович Славянов вошел в историю русской науки и техники как изобретатель электрической дуговой сварки металлов. Основные положения электрической сварки, разработанные Славяновым в 1888–1890 годах прошлого столетия, не устарели и в наше время.
Биография Габриэля Гарсиа Маркеса, написанная в жанре устной истории. Автор дает слово людям, которые близко знали писателя в разные периоды его жизни.
Книга воспоминаний известного певца Беньямино Джильи (1890-1957) - итальянского тенора, одного из выдающихся мастеров бельканто.