Листая страницы сербской истории… - [92]

Подписанное 2 декабря 1912 г. перемирие у подавляющего большинства создало впечатление о близком конце войны. Многие иностранные врачи вернулись на родину, что поставило сербское военное министерство в большое затруднение. Не только провинциальные, но и некоторые столичные больницы остались без постоянной врачебной помощи. Военное министерство предложило старшему врачу Тверской Серебряной общины А. Н. Торочешникову, не сворачивая деятельность своего лазарета, организовать обслуживание ещё и соседнего, находившегося с ним в одном дворе. Получив согласие, сербское военное министерство прикомандировало к русскому лечебному учреждению десять санитарок и тридцать санитаров для обеспечения надлежащего ухода за ранеными. Супруга военного агента Л. М. Артамонова взяла на себя обеспечение пациентов тёплым бельем и необходимой одеждой при выписке из лазарета[228].

Русские провинциальные лечебные заведения, кроме военных, заботились и о мирном населении. При лазаретах в Нише и Скопье были открыты бесплатный амбулаторный приём и аптека: больные получали лекарства, практиковались повторные посещения. В отряде имени Москвы (в Скопье) впервые в Сербии было открыто хирургическое отделение на шесть кроватей для женщин, куда 13 декабря поступили первые три пациентки. Кроме того, по инициативе Н. К. Холина при лазарете было открыто отделение для женщин мусульманского вероисповедания, с учётом требований религиозных традиций.

В январе 1913 г. представитель РОКК на Балканах составил график возвращения санитарных отрядов в Россию. При расформировании лазаретов было решено бельё, перевязочные материалы и медикаменты передать в местные общества Красного Креста или российские лечебные заведения, остающиеся в стране. Остальное имущество возвращалось на Передовой склад РОКК в Софии. Семья Терещенко выразила желание оставить всё имущество Кауфманского лазарета в распоряжении общественного управления Скопье, Санкт-Петербургское городское управление – городскому самоуправлению Белграда[229].

При отзыве санитарных отрядов ГУ РОКК приняло меры, чтобы раненые и больные, находящиеся на попечении русских, были обеспечены надлежащей помощью. Они были переведены в сербские больницы, снабжены одеждой и питанием. Первыми были закрыты лазареты Московской Александринской, Тверской Серебряной и Киевской Мариинской общин милосердия.

Сопровождение сербской армии под Скутари

По распоряжению Сербской Верховной Команды от 19 февраля 1913 г. санитарным отрядам Кауфманской общины и имени Москвы надлежало сопровождать 1-ю сербскую армию в Черногорию под Скутари. На следующий день лазареты были свёрнуты, больные и раненые переведены в другие медицинские учреждения, необходимое имущество упаковано. 24 февраля 1913 г. они выехали в Салоники (Солунь), куда прибыли на следующий день. Там пришлось ждать окончания погрузки сербских войск на суда до 4 марта. Времени зря не теряли. Были докуплены продукты и медикаменты, которых было нельзя достать в Скопье.

4 марта 1913 г. Кауфманский и лазарет имени Москвы вместе со штабом сербской армии на греческом судне «Патрис» отправились в Медуа. Путешествие проходило в неблагоприятных погодных условиях, поэтому вместо четырёх дней шли две недели. Медуа достигли 18 марта. Во время пути персонал отрядов оказывал помощь больным, размещённым на эскадре. До 21 марта лазареты оставались на пароходе, так как ждали разгрузки военного снаряжения. Затем отряд и его имущество были отправлены на берег, а поздно вечером того же дня перевезены на место стоянки за Алесио (Леш).

Ожидавшийся транспорт с сербскими врачами и санитарными принадлежностями по неустановленной причине к назначенному времени не прибыл, поэтому отряды Кауфманской общины и города Москвы оказались единственными, кто мог бы оказать помощь сербскому корпусу при штурме Скутари. Сербским военным командованием были намечены необходимые перемещения, и персоналу отрядов поручили устроить и обслуживать два перевязочных пункта при штурме Скутари, один – под Тарабошем, другой – под Барданьолем[230].

Пока шли приготовления, штурм Скутари сербским корпусом был отменён и получен приказ вернуться в Медуа. Там отряд Кауфманской общины раскинул палатку и начал приём больных и раненых. Большинству из них медицинская помощь не оказывалась неделями, особенно тем, кто был в плену у турок. За 12 дней в Медуа было принято 649 человек, около 120 человек получили пожертвования в виде постельного белья и одеял.

Эвакуация больных и раненых сербов из-под Скутари

30 марта (12 апреля) 1913 г. МИД получил телеграмму российского императорского посланника Н. Г. Гартвига с изложением просьбы сербского премьер-министра Н. Пашича об отправке большого парохода Русского Добровольного флота в Дураццо для перевозки около 1000 раненых и больных сербских воинов в Салоники, где им будет оказана надлежащая помощь. На подлиннике документа была поставлена резолюция императора Николая II: «Было бы хорошо помочь».

Руководить отправкой сербских раненых в Салоники было поручено уполномоченному РОКК, сенатору[231] Борису Евгеньевичу Иваницкому.