Лисса. Сокровища Древних - [23]

Звонкая пощечина, отвешенная Доком, оказалась лучшим лекарством для заразившегося безумца.

— Выдумщик, — проворчал Док, — нет и не было там никакого Крыса. Но это может стать проблемой, командир. Мы же перестреляем друг друга. У каждого найдется по такому Крысу, а то и не по одному.

— Если мы только видим нечто, но не слышим, то убрав зрение — решим этот вопрос.

— Э-э-э, постойте, глаза убирать я не дам, — возмутился Мироха.

— Дурак, — поморщился Док, — глаза тебе завяжут и все.

— И как мы вслепую тогда вообще идти сможем?

— У нас будет поводырь! — подмигнул командир Лиссе.

Та удивленно приподняла бровь. Это занятие для нее не ново, и так всю дорогу тащит за собой ораву мужиков, но водить за собой слепую ораву — это что-то новенькое. Сама виновата. Ничего было заигрываться в путеводительницу. Теперь поздно страдать и жалеть себя.

— Поведу, — Лисса тяжко вздохнула, — а что мне еще остается…

Бластер ей Ларри не доверил, успокоив: «Если что — кричи, я на звук стрелять буду».

Так вот и прямо на звук ее голоса. Ничего, она мелкая, авось, промажет.

Бравые охотники за сокровищами без энтузиазма восприняли новое руководящее указание. После зажигательных танцев друг с дружкой, причем зажигательных в прямом смысле этого слова, они с опаской относились к Лиссе, ожидая от нее очередных испытаний для своей хрупкой мужской психики. «А что с нее возьмешь? Женская натура, как ни крути, она завсегда себя покажет. Окромя танцев, ничего путного придумать не могла! Теперь, новое развлечение — глаза себе позавязывать. Да их, как слепых котят, голыми руками брать можно будет. Она первая сама себе что-нибудь напридумывает, и весь отряд погубит», — вот примерно такие мысли бродили сейчас в голове у большинства мужчин. Те, кто понимали в происходящем больше остальных, предпочитали помалкивать. Слишком высоки ставки были в этой игре, чтобы посвящать в них всех подряд.

Лисса оглянулась назад и не смогла сдержать улыбки. Даже самые свирепые, с бандитскими рожами наемники выглядели настоящими лапочками, стоя с беспомощным выражением на лице, с повязанными на глазах полосками ткани, от чьей-то пущенной на доброе дело рубахи. Они нерешительно перетаптывались на месте, напряженно держа руки на плечах, впереди стоящих товарищей. Выстроенные цепочкой мужчины смотрелись, поменьше мере, странновато. Чем-то они напоминали коллектив любителей групповых танцев, готовящихся сплясать дикий, исключительно мужской, танец. Казалось, вот-вот зазвучит оглушительная дробь барабанов, вольется в нее душераздирающий звук трубы, забренчат бубенцы, и вздрогнет, оживет людская линия, став на это мгновение единым организмом. И понесется по каменным коридорам вереница слепых танцоров в едином танцевальном порыве. И настолько велико их желание сотворить небывалое, что даже глаза надежно закрыты. Пусть ничто им не мешает! Только они и музыка! Хорош, ансамбль «Плясок по ловушкам Древних в надежде дожить до пресловутой сокровищницы» с единственным зрителем в ее лице.

Лисса вздохнула и ощутила, как ободряюще сжалась ладонь Ларри на ее плече. Крепко зажмурившись, он прижал девушку к себе и шепнул на ухо: «Не бойся, все будет хорошо. Только верь в себя». Легко сказать. Но размышлять уже некогда. Над отрядом проносится звучный командирский голос: «С правой ноги и — раз!» Многоножка, в которую превратился их отряд, медленно поползла вперед.

Скорость их передвижения упала до минимума. И все равно кто-то ухитрялся сбиться с ритма, наступить на ногу соседу. Ларри, уловив рваное движение, командовал: «Стой!» А затем, по-команде, их отряд дружно шагал вперед. Повезло, что большая часть людей не понаслышке знала, что такое строевой шаг, а те, кто не был обучен этой премудрости, спешно ее познавали.

Искушение взглянуть на свой личный кошмар было так велико, что Командир не выдержал и осторожно приоткрыл один глаз, и тут же широко распахнул от удивления второй.

Они шли по воздуху, по-крайней мере, пола под ногами не наблюдалось. Внизу, на дне огромной пещеры расположился древний город. «А ничего так, занимательно, — пробормотал Ларри себе под нос, — даже немного неожиданно».

Город был мертв уже давно. Нет, он не был разрушен или поврежден, но на всех многоярусных, обрамленных изящными, невесомыми колоннами зданиях, на огромных площадях, украшенных ювелирно вырезанными, почти живыми, но все же каменными, цветниками, на улицах, которые ажурными мостиками прихотливо пролегали на всех уровнях города, образуя многомерный лабиринт, на всем этом чуждом архитектурном великолепии лежала печать заброшенности и одиночества. Ларри попытался представить себе это место живым, каким оно было много-много лет назад, но его фантазия не смогла проникнуть за грань веков и вообразить нечто большее, чем невнятные тени, скользящие по пустым улицам. Слишком долго здесь царила пустота, и даже на одно мгновение не вернуть сюда дыхание жизни. Да и не стоит осквернять это чудо скудостью человеческой мысли. И Ларри просто шел, впитывая в себя малейшие детали жилищ тех, кто владел их галактикой до расселения в ней человеческой расы.