Лисичка и крокодил - [45]

К ужасу Рене — «или мне следует называть себя Моник?» — ее мать разрыдалась.

— О, mon dieu! (прим. пер. — «о мой бог», франц.) Я так долго ждала, чтобы найти тебя, только чтобы ты встала на сторону этой… этой ящерицы. Да наши предки переворачиваются в гробу!

Ее мать взвыла, и Рене-Моник в ужасе разинула рот. Что же ей делать? Почему-то первое побуждение — бежать — казалось неуместным.

— Думаю, мне лучше уйти, — тихо сказал Виктор.

Запаниковав, Рене — потому что имя Моник казалось ей неправильным — повернулась, чтобы схватить его за рубашку.

— Нет. Не уходи. Пожалуйста. Ты нужен мне.

С отсутствующим взглядом он откинул прядь волос с ее лица.

— Твоя мать скучала по тебе. Она твоя семья. Идти. Побудь с ней немного. Я буду рядом, если понадоблюсь.

Когда он хотел уйти — даже не поцеловав ее, — Рене обняла его и прижалась губами к его губам. Сначала он напрягся, но потом его губы под его напором смягчились. Он отстранился и прижался лбом к ее лбу, шепча:

— Все будет хорошо.

А потом Виктор ушел, и в ее сердце поселилась боль.

Почему это было похоже на прощание?

***

Виктору хотелось что-нибудь сломать. Хотелось схватить Рене и убежать. Хотелось… получить невозможное.

Осознав, что у Рене была семья, были корни, была жизнь, которая оказалась забыта, но все равно вернулась к ней, он понял, насколько глупой была его мечта.

«Я должен был знать. Холоднокровная рептилия и лисичка не могут быть вместе».

Их разделял не только возраст, но и происхождение. Она принадлежала своей семье и другим таким же, как она. Некоторые виды могут быть вместе, но холоднокровные и теплокровные — нет. Он не сможет дать Рене то, чего она заслуживает — детей, собственную семью.

Хотя сейчас она могла и быть против его решения, он сделал это для ее же блага, и со временем она примет это. Не важно, как это сокрушило его наконец бьющееся сердце.

Самый большой вопрос был в том, как поставить точку. Поступить честно и сказать ей, что все кончено? Или исчезнуть в болоте, и ждать, пока она не уедет и не забудет о нем?

Разум говорил, что он должен выбрать честность. Но боль в сердце победила. Виктор не мог сказать ей, чтобы она уходила. Не мог сказать ей, чтобы она забыла о нем.

Он хотел Рене.

Хотел ее насовсем, даже если не был для нее лучшим вариантом. Даже если она заслуживала лучшего. Он слишком любил ее, чтобы отпустить.

Поэтому впервые в жизни он выбрал трусливый путь. Он отступил в тень, оставив все прелести воссоединения Хлое. Но проследил за ними, когда они пошли обедать. Он сделал это не только из-за своего обещания остаться рядом с Рене. Он боялся, что вдохновитель объявится. Да, зверь его пары был большим и опасным, но, как он узнал, она не могла призвать его по своей воле.

Он будет присматривать за ней, оставаясь в тени, пока не убедится, что она в безопасности. Неважно, сколько времени это займет. А потом он уйдет в болота. Станет злобным крокодилом — по-настоящему, как его дядя Борис, вспоминая и сожалея о временах тепла, о временах, когда он держал ее в своих объятиях.

Черт бы побрал эти идиотские мысли. И как назло, когда хочется почесать кулаки, поблизости ни одного врага.

Глава 21

После того, как Виктор оставил ее на милость матери, которая то разглагольствовала о несправедливости плена Рене на смеси французского и английского, то рыдала о том, как сильно скучает по ней, Рене оказалась словно между двух огней: между радостью от возвращения прошлого, которое она забыла, и беспокойством. Ей не понравилось, как они расстались. Что-то в поцелуе и словах Виктора кричало, что он не вернется. Но ведь он не оставит ее после того, что они пережили вместе?

Несколько часов спустя, вдоволь наслушавшаяся историй и подробностей о своей прежней жизни, Рене была готова идти домой. Домой к своему крокодилу. Часть ее понимала, что женщина, с которой она провела день, была ее матерью — чего она отчаянно хотела. Но она не могла вспомнить ее. Она не помнила ни людей, о которых говорилось, ни историй, которые были ей рассказаны. Не чувствовала мгновенной связи и ощущения возвращения домой, как тогда, когда встретила Виктора. Ей нужно было увидеть его.

— Когда Виктор приедет за мной? — спросила Рене, пока мать суетилась в маленькой кухне в арендованном гостиничном номере.

Хлоя не очень была довольна выбором, заявив, что у них не будет возможности защитить их. Луиза Ренард, однако, поступила так, как захотела.

— Он не вернется.

Сердце Рене замерло, и она не думала, что это из-за лекарств, которые ей назначали.

— Что значит «не вернется»?

Разложив на тарелках китайскую еду, которую они купили перед тем, как подняться наверх, ее мама замерла.

— Я не хочу, чтобы этот человек приближался к тебе. Эта грязная ящерица воспользовалась твоим беззащитным состоянием.

— Не говори о нем так. Он любит меня. И я люблю его.

— Он тебе так сказал?

— Нет, но…

Ее мама скривила губы.

— Пф-ф! Ты сможешь найти себе партию гораздо лучше, чем животное, которое живет в мутной воде. Когда мы вернемся в Квебек, я познакомлю тебя с хорошими лисами. Например, Франсуа, сын моих друзей. Он из очень знатного семейства серебристых лисиц.