Лисьи Чары - [77]

- Мне нужно найти лармас. Особенный лармас, где росла бы черная мертвая невеста.

- Я травы искать не мастак, - пожал плечами Кцацррен.

- Верно. Поэтому, пока я ищу цветок, ты отправишься к вхмари, найдешь там Пан и приглядишь за ней.

Кошмар закатил глаза. Когти сверкнули, когда лунный луч мелькнул в разрыве туч.

- Хорошо, хорошо, - покладисто согласился кошмар. – Только не кипятись.

* * *

В комнате, куда привели Пан, пахло сыростью и мукой. А еще здесь была паутина, на которую постоянно натыкались ее руки, и пауки, омерзительно перебирающие лапками по ее голой коже. Шутовка прижалась к сырой стене, обхватила колени и спрятала лицо во влажной ткани. Запах – травы, яблоки и, отчего-то, молоко – напомнил ей о Низу. В этот момент Пан сообразила, что опять подставила лиса: Эйслин отняла медальон, значит, жизнь оборотня в опасности. Шутовка сжала голову руками и глухо застонала.

- Проклятье! Проклятье! Что…

- Да, вот оно я, - согласился знакомый голос, и ее волос коснулась тонкопалая рука.

- Кцацррен? – Пан вскинула голову, хотя особого смысла в этом не было.

- Он самый. Ты, вижу, развлекаешься.

- Где я? Что с Низу? Что ты тут делаешь?

Кошмар издал несчастный, утомленный вздох.

- Ты на заброшенной мельнице в глухой чаще. Знаешь, как в этих страшилках? «В черном-черном лесу, на черном-черном дереве», ну и так далее. Оборотень отправился на поиски какого-то лармаса, а меня послал за тобой приглядывать.

- С ним все в порядке?

Кцацррен хихикнул.

- А что с ним будет-то? Честное слово, я бы больше беспокоился о своей судьбе. Не уберегла глазки?

Пан спрятала лицо в коленях и сдавленно выругалась.

Глава семнадцатая. Мертвая невеста (продолжение)

Несмотря на свои сравнительно небольшие размеры, лиса – даже хромая на две лапы – животное шустрое. Так что Низу не понадобилось суток, чтобы добраться до заброшенной мельницы, он был там уже после полудня. Впрочем, он немного сжульничал и воспользовался Тропой. Здесь, в непосредственной близости от Стопы, стены не было. Скорее всего, чтобы поставить ее в таком зыбком и ненадежном месте, понадобилось бы нечто действенное и неприятное, вроде кровавой жертвы. Мельком и издалека изучив камень, Низу принялся за поиски подходящего лармаса. Логика была обезоруживающей: в землях, некогда принадлежащих сидам, непременно произрастает всякая дрянь, в том числе и полезная. А зыбкость, вызванная неудавшимся «замковым камнем», могла быть отличной подкормкой для редкостей, вроде той же мертвой невесты.

Обернувшись человеком, Низу нашел укромный уголок, где смог перебинтовать руки и внимательно изучить содержимое своей сумки. На дне обнаружилось искомое – маленький пузырек, с плотно притертой корковой пробкой, помеченной зеленой краской. Внутри, за немного мутным стеклом лежала спираль какой-то зеленовато-серой лозы. Вытащив пробку зубами, оборотень опасливо вытряхнул растение на ладонь. Из всех паразитов ягора была самой ядовитой и самой любопытной.

Оборотень прекрасно сознавал, что может обойти с ягорой хоть всю округу и найти даже сотню травных полян, но так и не разыскать нужного цветка. Может, даже к лучшему было бы Панце оставаться слепой: так она была ведьме без надобности.

Низу посмотрел на побег лозы, извивающийся, как червяк.

Если Панце будет без надобности, ведьма ее просто убьет. Или же Панце, если к ней не вернется зрение, убьет лиса. И то, и то – перспектива безрадостная одинаково.

Ягора задрожала у него на ладони, на одном из ее изгибов проклюнулась почка, начавшая стремительно расти. Секундой спустя на лозе раскрылся ярко-оранжевый цветок с девятью округлыми бархатистыми лепестками. Низу опустил глаза к земле, поддел ногой тонкий черепок с фрагментом изогнутой ручки, оставшийся от какого-то кувшина и процедил:

- Сиды!

Сейчас это явственно ощущалось в воздухе: пахло колдовством. Им просто-таки воняло, и подобное можно было встретить только в поселениях беспокойного народца холмов, в их заброшенных поселениях и просто в тех местах, на которые сиды положили глаз. Правду сказать, Низу их терпеть не мог: будучи по сути своей дальше всего от людей, сиды тем не менее великолепно приспосабливались к любой ситуации. Из всех дуухов, скрывающихся сейчас под личиной почтенных горожан и селян, сидов в Ландоре было больше всего. А еще – они приносили несчастья, молоко действительно скисало, а молодые юноши и девушки теряли голову от чудесных голосов «дивного народца». Древние легенды врали только в одном: способности к магии у сидов были специфические, или же им не хватало усидчивости. Так или иначе, от сделанных ими вещей стоило держаться подальше.

Низу зашвырнул осколок кувшина в кусты, брезгливо отряхнул руки и огляделся. Либо ягора среагировала на лармас – хотелось бы – либо сиды здесь жили очень долго. Впрочем, они тоже активно пользовались травными полянами, потому как болели не реже людей и оборотней, да и жили немногим дольше. Скажем так, сиды просто не обращали внимания на смерть.

Внимательно обойдя опушку и изучив попадающиеся то тут, то там обломки рухнувшей цивилизации – в большинстве случаев мусор, выкинутый еще тогда, когда где-то здесь проживала процветающая деревушка «дивного народца» - Низу углубился в лес. Ясень, рябина, дуб – деревья, которые при Ловрах активно использовались в колдовстве. Раскидистый тис, под которым не может выжить ни одно растение, у его корней, конечно же, приютился десяток румских грибов. Все это вызвало невольную ностальгию по тем временам, когда жив был еще дедушка-Малкирк, каждую пятницу перед рассветом уводящий внука в такой же вот лес, чтобы показать травы, лекарственные и ядовитые растения и всевозможные диковины. К сожалению хитрый старый лис позабыл поделиться с внуком верным способом поиска мертвой невесты, хотя наверняка знал такой. С другой стороны, во времена молодости Йоера Малкирка эти цветы росли практически повсюду. Сейчас Низу не отказался бы от вороньей способности управлять временем, чтобы вернуться на пару сотен лет назад.