Лишние дни - [2]

Шрифт
Интервал

По глазам вижу — хочет. Но попросить не решается. Сдаюсь:

— Мам, хочешь, я пить брошу? Совсем?..

Год. Целый год. Выкинутый из общественной жизни — лишний год.

Но учеба благополучно заканчивается (ни один кошмар не обходится без «THE END» перед титрами), и лучшие представители школьной элиты покидают — без сожаления! — знойный город и до аллергии любимых предков. Дабы приобщиться к сельской романтике. Под бдительным надзором учителей.

Но следует учесть, что уважаемые педагоги тоже оставляют дома кое-кого кто в печёнках уже и три незабываемых недели собираются отдыхать по полной программе. Эта программа, скажем честно, весьма отличается от рекомендованной Министерством Образования. Настолько отличается, что мне приходится в срочном порядке пересмотреть некоторые свои необдуманные высказывания, несколько подрастерявшие актуальность за давностью лет.

Изрядно хлебнув водки в первый же день (вечер? ночь?), лениво выпуская в темноту дым, я обдумывал достойное оправдание.

Что я пообещал: не пить.

Что под этим обещанием подразумевала маман: не приходить домой пьяным.

Что я сделал: выпил.

Но: не пришёл домой на бровях.

Значит: по понятиям маман я не пил.

Что я пообещал: не пить.

Вывод: какие проблемы?

Умиротворённо отхожу ко сну. В конце-то концов, год прошёл, и амнистия за хорошее поведение мне однозначно положена. Здравствуйте, мои миленькие вертолётики, я уже успел позабыть какие вы мерзопротивные, как же меня от вас укачивает. Ничего, утром всё равно пол надо будет мыть.

Запомните, кто не в курсе, детство заканчивается, когда мама перестаёт стирать вам носки. Аксиома номер два: настоящий отрыв называется ЛТО.

Лагерь труда и отдыха «Солнечный».

Три недели пролетели слишком быстро.

1. ШКОЛЬНИКИ

Солдат шёл по улице домой

И увидел этих ребят.

«Кто ваша мама, ребята?» -

Спросил у ребят солдат.

Мама — анархия,

Папа — стакан портвейна!

«Кино»

НЕОБЪЯТНЫЕ ПОЛЯ РОДИНЫ

Зима. А тогда лето было. Жаркое-жаркое. И пить всё время хотелось. Или воды, или пива. Хотя от водки тоже никто не отказался бы. Главное, под ногами не скользко было — пыль под ногами — не лёд. И не холодно — лето как-никак. Мне, правда, и сейчас вполне комфортно, но это субъективно очень. А на градуснике минус знатный — я же чувствую: если мордашку пощипывать начинает, значит, градусов двадцать точно есть. А на таком ветру и у Деда Мороза причинное место сосулькой станет. Ни одна Снегурочка не отогреет, только горлышко застудит.

А лежать-то зябко. Я почти с нетерпением жду, когда нас поджарят.

А тогда…

…девяносто два дня — лето…

* * *

Поля.

Необъятные поля Родины.

Когда ж они, бля, закончатся, эти конченые поля?! Третий час идём. Жара. Некультивированная земля, ссохшаяся валунами. Как только ноги до сих пор целы, удивляюсь. А, поди, ещё не подвернул ни разу.

Громадный рюкзак — не быть мне туристом — всё время норовит опрокинуть на спину, и тяжеленная сумка в руке настаивает на подчинении закону всемирного тяготения. Остальным не легче.

Чтоб меньше потеть Овчалова разоблачилась и теперь тихо страдает от лямок, врезавшихся в обнажённые плечи. Страдает и демонстрирует пяток длинных чёрных волос, произрастающих в ложбине промеж грудей.

Гордым словом «грудь» зовутся два соска, прикрытых чашечками белого бюстгальтера.

Обратите внимание: бюстгальтер из той породы мерзких «бронежилетов», обманывающих ваши пылкие надежды поролоновыми подкладками. Белый цвет, в свою очередь, выдаёт неосознанную привязанность к феминизму как стилю подбривания лобка.

А всё из-за Маринки.

Это она захотела отпраздновать шестнадцатый день рождения на природе, вдали от асфальтовой суеты. Да не просто на природе, а именно в ЛТО, где мы чудесно отдыхали год назад, и все перезнакомились, где осталось так много воспоминаний, где…

В общем, где как ни там?! Глупый, в корне, вопрос. Вот и идём. Еле ноги переставляем.

Дошли всё-таки.

Залезли в небольшой лесок, прилегающий к лагерю, и упали разлагающимся на жаре мясом — эдакими июльскими трупами у муравейника. На полянке возле пруда. Как раз рядом с «бревном» — ивой, склонившей толстый ствол низко над водой. Удобно нырять с этой ивы. «Бревно» — оно и в Мозамбике повод для бензопилы. Плоть от плоти Буратино, писсуар для собачек.

* * *

— Ну и сука же!

— Кто?

— Пупсик, кто же ещё! Хоть бы по пачке на брата разрешила оставить. Курить хочется — щас завою!

Вместо тихого часа — да-да, вы не ослышались, именно Тихого Часа — я, Амбал и Кабан линяем купаться у «бревна». Выходить за территорию лагеря, конечно, строго воспрещается, но мы же не в детском саду. Мы — птицы вольные, и если дятлам хочется поплавать, то орлам все запреты как с гуся аш-оо.

А Тоха не пошёл: не захотел.

— Вы слышали легенду, о том, как панки наши, ну, с района, в Крым ездили?

— Не-а.

— Так слушайте, — с ногами залез на кровать; сверху по пояс голый, на груди корявая татуировка «LSD», на плече «Смердят смерды смертью», в левом ухе три серьги. — Собрались весёлые мальчики и девочки и рванули в Крым. На электричках. Шоб за проезд денег, типа, не платить…

— И как, не платили?

— Не платили. — Тоха мечтательно почёсывает в паху. — Приехали, покупались, водки ёбнули — и давай искать развлекухи какой. А развлекухи и нету — обидно и скукота. Нашли детскую площадку, и давай на качельках кататься. Прикольно. Развлекуха, но скукота и невесело. А тут к ним урела бритоголовые подваливают: «Кто вы такие и шо здесь, типа, делаете?». А панки им и отвечают: «Мы хиппи, дети цветов, никого не трогаем, всех боимся». А урела: «Щас мы вас будем бить и пиздить больно». А панки: «Ну, давайте». А сами заулыбались, довольные такие стали, кастеты понадевали, цепи вытащили, девочки «розочки» нюхают… — ка-а-ак отхуярили урелов!


Еще от автора Александр Шакилов
Земля ветеранов

Закона больше нет, зато у всех и каждого есть оружие. Это Вавилон, рай для тех, кому нужна свобода. Но однажды в раю появились демоны…Президент страны, торговец наркотиками и мальчишка-беспризорник – что у них общего? К войне с кем готовятся сильные мира сего? И почему пропадают подростки?Никто не знает.Одно точно – Макс Край снова в деле.Значит, есть надежда найти ответы?..


Ярость отцов

Сталкеры бывшими не бывают. И потому Макс Край отправляется в путь по радиоактивным пустошам, кишащим кровожадными монстрами. Он должен найти таинственную Цитадель, чтобы с помощью артефакта, спрятанного в ней, остановить экспансию чужаков и предотвратить новую мировую войну. Разжалованный палач Заур тоже в деле – он готов на всё, ведь от него зависит судьба миллиардов людей.Но мир может спасти лишь любовь.Вот только где её взять в наше жестокое время?..


Эпоха зомби

Эпоха Интернета в прошлом. Не осталось государств и границ. Городов больше нет. Есть лишь ОСТРОГИ — могучие оборонные сооружения, пока ещё способные защитить последних выживших на Земле людей.Цивилизация держится на волоске, проблем более чем достаточно. Так зачем всем понадобился Данила Сташев, обычный доставщик, судьба которого — поддерживать связь между острогами? Какая роль отведена ему в последнем акте Апокалипсиса?


Каратели

Мародеры, наемные убийцы и бандиты — дно Зоны. Их ненавидят сталкеры, на них охотятся военные, и сами они убивают друг друга. Но все же некоторые выживают даже в этом жестоком мире и становятся лишь сильнее.Макс Краевой по прозвищу Край — удачливый главарь небольшой банды. Чтобы претворить в жизнь свои планы, он решает ограбить скупщика Сидоровича, у которого недавно появился редкий артефакт. Выясняется, что этот артефакт нужен не только Краю. Поневоле бандит вмешивается в противостояние военных группировок Периметра.


Война кротов

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского — культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж — полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания.


Хозяин Янтаря

Есть винтовка Гаусса? Сам черт тебе не брат! Но удача - девушка с характером: сегодня ты ей люб, а завтра - наоборот. Максим Краевой, беглый зэк и бывший каратель, убедился в этом на личном опыте. Он был в шаге от триумфа - и вынужден с нуля начать свой путь к мечте. Однако теперь он знает, кто во всем виноват. Это загадочный Хозяин Янтаря, которому подчиняются отряды сталкеров - ныряльщиков. Мутанты и аномалии, бандиты и военные - казалось, сама Зона ополчилась на Макса, но он выжил, не сломался вопреки всему.


Рекомендуем почитать
Цветы для Любимого

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Басад

Главный герой — начинающий писатель, угодив в аспирантуру, окунается в сатирически-абсурдную атмосферу современной университетской лаборатории. Роман поднимает актуальную тему имитации науки, обнажает неприглядную правду о жизни молодых ученых и крушении их высоких стремлений. Они вынуждены либо приспосабливаться, либо бороться с тоталитарной системой, меняющей на ходу правила игры. Их мятеж заведомо обречен. Однако эта битва — лишь тень вечного Армагеддона, в котором добро не может не победить.


Где находится край света

Знаете ли вы, как звучат мелодии бакинского двора? А где находится край света? Верите ли в Деда Мороза? Не пытались ли войти дважды в одну реку? Ну, признайтесь же: писали письма кумирам? Если это и многое другое вам интересно, книга современной писательницы Ольги Меклер не оставит вас равнодушными. Автор более двадцати лет живет в Израиле, но попрежнему считает, что выразительнее, чем русский язык, человечество ничего так и не создало, поэтому пишет исключительно на нем. Галерея образов и ситуаций, с которыми читателю предстоит познакомиться, создана на основе реальных жизненных историй, поэтому вы будете искренне смеяться и грустить вместе с героями, наверняка узнаете в ком-то из них своих знакомых, а отложив книгу, задумаетесь о жизненных ценностях, душевных качествах, об ответственности за свои поступки.


После долгих дней

Александр Телищев-Ферье – молодой французский археолог – посвящает свою жизнь поиску древнего шумерского города Меде, разрушенного наводнением примерно в IV тысячелетии до н. э. Одновременно с раскопками герой пишет книгу по мотивам расшифрованной им рукописи. Два действия разворачиваются параллельно: в Багдаде 2002–2003 гг., незадолго до вторжения войск НАТО, и во времена Шумерской цивилизации. Два мира существуют как будто в зеркальном отражении, в каждом – своя история, в которой переплетаются любовь, дружба, преданность и жажда наживы, ложь, отчаяние.


Поговори со мной…

Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.


Дороги любви

Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.