Лишённые родины - [3]
Все поляки скрипели перьями. Двадцативосьмилетний Тадеуш Мостовский, бывший самым молодым сенатором на Четырехлетием сейме, который принял Конституцию 3 мая 1791 года и чудом избегнувший гильотины в охваченном красным Террором Париже, озаглавил свои показания «Моя исповедь». Даже Тадеуша Костюшко не избавили от этой работы; правда, поселили его не в каземате, а в доме обер-коменданта Андрея Гаврилыча Чернышева — высокого седого старика, разменявшего восьмой десяток. Долго писать, впрочем, Ко-стюшко не мог: мутилось в глазах, перо выпадало из ослабевших пальцев. Друга же его, Юлиана Немцевича, и адъютанта Фишера, привезенных в Петербург вместе с ним, посадили в одиночки.
…«Прислать сюда под стражей Игнация Потоцкого, нагло оскорбившего преступническим сношением своим с губителями рода человеческого, свирепствующими во Франции, — гласил рескрипт императрицы, полученный Суворовым. — Короля в Варшаве не держать».
Сумно на душе у Александра Васильевича. Помилуй Бог, победа — войне конец! Поляки храбро сражались, но поражение свое признали; он обещал им забвение прежнего и свободу, а теперь что же? Выходит, пароль он свой не сдержал, раз людей, ему доверившихся, под стражу забрали. Стыдно России их бояться! И уж совсем не нужно лишать их своей страны. Ну, покричали бы на сеймах, побушевали, а потом разъехались бы по своим деревням и имениям на лето, зимой бы снова вернулись в города мазурку на балах плясать, только и всего. Оставили бы им страну — не было бы у них ничего, что бы их объединило. Известно ведь: где два поляка, там три мнения. А теперь? Теперь у всех одна идея в голову засядет — Польшу восстановить. А для того они у врагов России помощи искать станут. Эх, политика — тухлое яйцо…
Волю императрицы главнокомандующий объявил Понятовскому незамедлительно, но Станислав Август медлил, тянул с отъездом. Между тем народ, прознавший о том, что у него отбирают короля, начал собираться на площади у Замка. Тот самый народ, что три месяца назад грозился повесить Понятовского, теперь не хотел с ним расставаться. Но эти шумные сборища и подтолкнули короля ускорить сборы: он не желал новых бедствий своей стране. В исходе декабря королевский поезд выехал из ворот и меж двумя рядами солдат; сдерживавших толпу, спустился к мосту через Вислу.
Впереди ехали казаки, за ними — вереница карет во главе с королевской, следом — эскадрон русских драгун, затем фурманки, нагруженные разными вещами и припасами, необходимыми королю. С обеих сторон берлины Понятовского, с которым ехали Эльжбета Грабовская и их дочь Изабелла, скакали штаб-офицер и обер-офицер — «охраняя от приключений и готовые оказать пособие», на самом же деле — для воспрепятствования попыткам отклониться от намеченного пути и его конечной цели.
Говорят, что страдания закаляют душу. Не зря же у людей, часто подвергаемых наказанию розгами, становится дубленая кожа, и они уже не так восприимчивы к боли. Но душа Понятовского, наоборот, стала ранимой и кровоточила от каждой царапины. При виде пожарища на месте Праги король не мог сдержать слёз. А дорога шла через Кобылку, и в окно был виден курган, насыпанный над глубокой ямой, в которой лежали бывшие подданные его величества… Сколько жертв, Господи, сколько напрасных жертв! Как он хотел бы лежать сейчас под этим курганом, чтобы больше ничего не чувствовать, не видеть, не слышать — и не быть обязанным смотреть на всё это, кивая и улыбаясь!
На станции в Букштеле под Белостоком дожидались восемьдесят свежих лошадей, выделенных князем Цициановым из числа полковых и артиллерийских. В Соколке, где королевский поезд остановился на ночлег, возле отведенного Понятовскому дома выстроилась рота гренадер; короля приветствовали барабанным боем и наклонением знамени. Другую же роту, с пушкой, распределили по городу «для поддержания порядка», то есть для острастки. Кузница, последняя станция перед выездом из Польши. Скованный льдом Неман — граница Литвы. Карета катит со стуком через мост, вот уже и Гродно. От грохота пушек, салютовавших монарху сто одним залпом, Понятовский вздрогнул. Мелькают одинаковые лица стоящих во фрунт гренадер и пеших драгун; от ворот с укрощенными львами до самого крыльца Нового замка вытянулась в шеренгу караульная рота с белым знаменем, напротив нее — взвод драгун с литаврами и военной музыкой; ползет вверх по флагштоку белое полотнище с красным тельцом-циолеком — гербом Понятовских… На крыльце Станислава Августа встречает Цицианов; надо принимать рапорт, благодарить, да, доехали благополучно, нет, ничего не нужно… Ах, вот еще что, князь… Шестого января мой день рождения… так я прошу вас, чтоб не устраивали никаких торжеств и никак меня не беспокоили. Благодарю.
«Для предупреждения смут, коих зародыши, постоянно развивающиеся в умах, пропитанных до глубины самыми нечестивыми принципами, не замедлят рано или поздно возобновиться, если в Польше не будет устроено твердое и сильное правление, императрица Всероссийская и римский император, убежденные опытом прошедшего времени в решительной неспособности Польской республики устроить у себя подобное правление или жить мирно под покровительством законов, признали за благо, в видах сохранения мира и счастия своих подданных, предпринять совершенный раздел этой республики между тремя соседними державами. Императрица решила условиться с каждым из двух высоких союзников отдельно, а потом с обоими вместе о точном определении частей, которые им достанутся по их общему соглашению. Впредь границы Российской империи, начинаясь от их настоящего пункта, будут простираться вдоль границы между Волынью и Галицией до реки Буг, оттуда граница направится по течению этой реки до Брест-Литовска и до пограничной черты брестского воеводства в Подляхии, затем границами воеводств Брестского и Новогрудского до реки Неман напротив Гродно, откуда пойдет вниз по этой реке до места, где она вступает в прусские владения, а потом, проходя по прежней прусской границе с этой стороны до Полангена, она направляется без перерыва до берегов Балтийского моря на нынешней границе России близ Риги».
Весной 1794 года Польша, уже во второй раз вынужденная отдать часть своих территорий России, Пруссии и Австрии, восстала под руководством Тадеуша Костюшко, героя Войны за независимость США, чтобы вернуть себе целостность и суверенитет. Остаться в стороне не мог никто: либо ты поддерживаешь восстание, не считаясь с жертвами, либо помогаешь захватчикам; патриот ты или верноподданный, в чужих глазах ты всё равно либо изменник, либо предатель. Что могут Польша и Литва одни против трех сильных врагов? Да еще эти вечные раздоры между поляками и неспособность действовать сообща… Восстание разгромлено, его вожди в плену, Суворов входит в Варшаву, проложив себе путь огнем и мечом.
В множестве книг и кинофильмов об Альфонсо Капоне, он же Аль Браун, он же Снорки, он же Аль «Лицо со шрамом», вымысла больше, чем правды. «Король гангстеров» занимал «трон» всего шесть лет, однако до сих пор входит в сотню самых влиятельных людей США. Структуру созданного им преступного синдиката изучают студенты Гарвардской школы бизнеса, на примере судебного процесса над ним учатся юристы. Бедняки считали его американским Робин Гудом, а правительство объявило «врагом государства номер один». Капоне бросал вызов политикам — и поддерживал коррупцию; ускользал от полиции — но лишь потому, что содержал её; руководил преступной организацией, крышевавшей подпольную торговлю спиртным и продажу молока, игорные дома и бордели, конские и собачьи бега, — и получил тюремный срок за неуплату налогов.
Почти двухвековая история семьи Рокфеллер, давшей миру промышленников, банкиров, политиков, меценатов и филантропов, первого миллиардера и одного из американских вице-президентов, тесно переплетается с историей США от Гражданской войны до наших дней. Их называли кровососами, а созданную ими крупнейшую в мире нефтяную компанию — спрутом, душившим Америку; считали кукловодами, управляющими правительством, — и восхищались их умением поставить на промышленную основу всё, даже благотворительность. Рокфеллеры коллекционировали предметы искусства, строили особняки — и вкладывали деньги в образование и здравоохранение.
Действие романа охватывает период с 1617 по 1643 год и основано на подлинных событиях. Всесильный временщик Кончино Кончики убит во дворе Лувра заговорщиками с ведома юного короля Людовика XIII, который наконец-то обретает всю полноту власти. Епископу Люсонскому предстоит пройти трудный путь, чтобы превратиться в великого кардинала Ришелье, а Мари де Роган, став герцогиней де Шеврез, будет плести против него заговоры, заслужив от короля прозвище Дьявол.
Арман Эммануэль дю Плесси, 5-й герцог де Ришельё (1766–1822), получил в России имя Эммануил Осипович и был запечатлен в бронзе как Дюк. Прапраправнучатый племянник знаменитого кардинала и внук маршала вынужден был покинуть родину во время революционных потрясений, добровольцем участвовал в кровопролитном штурме турецкой крепости Измаил, 24 года верно служил «приемному отечеству» — России, на посту генерал-губернатора боролся с косностью, невежеством и мздоимством, чтобы на месте захудалого поселка вырос цветущий город Одесса.
Тайное общество, о котором знали все; замкнутая община, в которую мог вступить любой желающий; орден, провозгласивший себя вне политики и принимавший деятельное участие во всех придворных интригах, революциях и переворотах, — братство «вольных каменщиков» стало зеркалом противоречивой эпохи, в которой просвещение сочеталось с невежеством, научный прогресс — с шарлатанством, либерализм — с косностью, идеи равенства — с сословными предрассудками, а стремление к свободе — с рабовладением. Проследив за становлением масонства в Европе и Америке XVIII века, автор воссоздает на политическом и социальном фоне картину повседневной жизни членов братства, от обрядов посвящения, занятий и ритуальных трапез до преследований со стороны властей, рассказывает о наиболее выдающихся представителях масонского сообщества и том вкладе, который они внесли в материальную и духовную жизнь своего времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.