Лишенцы в системе социальных отношений - [55]
Иногда лишенцы, изгнанные с прежних мест работы, находили себе заработок в кооперативных учреждениях. В начале 1930 г. правление общества потребителей города Духовщины «приняло на работу лишенца Л. Мирера, вычищенного из госторга»[365].
1927 г. в связи с обсуждением на XV съезде ВКП (б) резолюции о земельных обществах. Выступая в начале ноября 1927 г. с докладом о подготовке к съезду на собрании актива Ленинградской партийной организации, Н. И. Бухарин, в частности заявил: «В области политических мероприятий важнейшее ограничение, намеченное в тезисах, это лишение кулака права голоса в земельных обществах». Далее он отметил, что на селе решением земельных вопросов часто одновременно занимаются местные земельные общества и Советы. В силу этого возникает «зародыш некоторого „двоевластия“», поскольку «если кулак лишён избирательных прав в Совет, а в земельном обществе при решении земельных дел, имеет право голоса, он там голосует и может, так или иначе, манипулировать». В связи с этим партийным руководством было «намечено лишение права голоса в земельном обществе для тех, кто лишён избирательных прав в Совет»[366].
Тем не менее, решение этого вопроса растянулось почти на год. В условиях усиливавшегося давления власти на зажиточные слои деревни проблема прав лишенцев в земельных обществах приобретала серьёзную остроту. В апреле 1928 г. Северо-Кавказский крайком ВКП (б), «идя навстречу пожеланиям крестьянства», обратился в ЦК «с просьбой об ускорении проведения в советском порядке закона о лишении решающего голоса на сходах земобщества лиц, лишённых избирательного права по Конституции»[367].
Однако, только в середине декабря 1928 г. ЦИК СССР утвердил «Общие начала землепользования и землеустройства». Согласно 49 статье данного постановления правом решающего голоса на собрании земельного общества пользовались лишь те из его членов, которые имели «право избирать в Советы»[368]. Это положение действовало вплоть до ликвидации земельных обществ в августе 1930 г.
Особой формой кооперативной организации на селе были колхозы. В 1920-е гг. коллективные хозяйства, создаваемые для совместной обработки земли, переработки и сбыта продуктов, приобретения техники и т. д., основанные на добровольных началах, получили довольно широкое распространение. Лишенцам путь в эти объединения был закрыт. Согласно постановлению ЦИК СССР и СНК СССР, «О сельскохозяйственной кооперации» принятому в августе 1924 г. право образовывать любые кооперативные товарищества, артели и коммуны предоставлялось только «гражданам… пользующимся правом избирать в Советы»[369].
Дальнейшее развитие это положение получили в период коллективизации. Постановление ЦИК и СНК СССР от 13 ноября 1930 г. гласило: «Членами колхозов и других сельскохозяйственных кооперативов, а также промысловых кооперативных товариществ (артелей) и потребительских обществ не могут быть кулаки и другие лица, лишенные права выбирать в советы». Исключение делалось только для лиц, в семье которых были красноармейцы или сельские активисты, которые должны были поручиться за своего родственника. Кроме того, правительства Союзных республик могли допускать членство в сельскохозяйственной, промысловой и потребительской кооперации для отдельных категорий лишенцев из бывших мелких торговцев и кустарей — ремесленников. Но, как указывалось далее в постановлении, эти лица «…не могут быть учредителями кооперативных организаций и не могут выбирать и быть выбранными в органы управления и ревизии»[370].
Местные власти, при создании колхозы неуклонно проводили эти требования в жизнь. Так, на заседании тройки по ликвидации кулака при комитете ВКП (б) Великолукского округа Западной области 26 марта было принято следующее постановление: «Признать, что лишенцы не кулаки, не подлежащие восстановлению в избирательных правах, не могут быть оставлены в колхозах. В связи с этим в тех случаях, когда организующийся колхоз на своей территории наталкивается на лишенца, последние подлежат выселению из пределов колхоза и земля им отводится за границами колхоза»[371].
Нередко лишенцы, попадая в стеснённые обстоятельства, пытались переехать в другую местность, надеясь найти там хороший заработок и приличные условия жизни. Удавалось это далеко не всегда, поскольку власть, начиная с середины 1920-х гг. вводила существенные ограничения на передвижения лишенцев. Так, в декрете СНК РСФСР «О переселенческих товариществах» от 9 августа 1924 г. особо оговаривалось, что «лица, лишённые по Конституции права выборов в Советы, не могут быть членами переселенческих товариществ»[372].
При переселении на новое место граждане в обязательном порядке должны были информировать местные органы власти и правопорядка о наличии или отсутствии у них избирательных прав. Особое внимание этому уделялось в сельских местностях в конце 1920-х — начале 1930-х гг., когда многие крестьянские семьи, спасаясь от тягот коллективизации, пытались перебраться в плодородные южные районы страны. В конце 1933 г. группа колхозников Новозыбковского района Западной области выразила желание переселиться к своим родственникам, на Северный Кавказ. В связи с этим, политотдел Роговской МТС Брюховецкого района Северо-Кавказского края обратился в Новозыбковские районные комитет партии, военкомат и исполком с отношением, в котором, в частности, было сказано: «не возражаем против переселения к нам желающих колхозников (с условием, что они не лишены избирательных прав, не кулаки, а люди близкие по классу к нам…). Всех переселяющихся необходимо снабдить документами о нелишении и отношении к колхозу, документы должны быть заверены РИКом». Местным сельсоветом был составлен список переселенцев, который завершался следующей резолюцией: «правильность настоящего, а также, что вышеперечисленные граждане действительно состоят членами колхоза „Дружный“, под судом не состояли и избирательных прав не лишены Корниловский сельсовет удостоверяет»
