Лишенцы в системе социальных отношений - [49]

Сами лишенцы очень тяжело переживали ограничения в своём социальном статусе. Как показывают их жалобы и ходатайства многие из них, особенно молодые, добивались восстановления в избирательных правах, именно для того, чтобы вновь почувствовать себя вновь полноценным членом общества.

Экономические последствия потери прав голоса

Более тяжело, чем ограничения социального порядка переживались многими лишенцами ограничения экономические. К ним можно отнести целый ряд запретов касающихся профессиональной деятельности, а также исключение человека из системы мер социальной защиты, и усиление налогового бремени. Гражданин, лишённый избирательных прав, нередко оказывался на грани выживания, что вынуждало его искать любую возможность прокормить себя и свою семью.

Первые запреты для лишенцев в области профессиональной появились уже вскоре после возникновения этой социальной категории. Касались они в первую очередь должностей в судебных и правоохранительных органах. Так, согласно постановлению наркомата юстиции от 23 июля 1918 г. «Об организации и действии местных народных судов» постоянные народные судьи и очередные заседатели должны были избираться исключительно из числа лиц обладающих правами голоса[304]. В постановлении НКВД и НКЮ «Об организации советской рабоче-крестьянской милиции» от 12 октября 1918 г. особо оговаривалось, что «на должности по советской милиции могут быть назначены только лица… пользующиеся активным и пассивным избирательным правом в Советы депутатов по советской Конституции»[305]. По декрету ВЦИК от 30 ноября 1918 г. о народном суде РСФСР постоянными народными судьями и очередными народными заседателями могли быть только лица имеющие избирательные права[306]. В последующих законодательных актах, касавшихся судебной системы и правоохранительных органов, указывалось, что на ответственные должности в них назначаются граждане не лишенные прав голоса.

Лишенцы не получали работы и в контрольных органах. По декрету ВЦИК от 8 февраля 1920 г. «О рабоче-крестьянской инспекции» в её рядах мог состоять «всякий трудящийся, пользующийся правом выбора по Конституции РСФСР»[307]. В постановлении 2-ой сессии ВЦИК Х-го созыва от 5 июля 1923 г., вносившего изменения и дополнения в положении о судоустройстве РСФСР, указывалось, что лица, лишённые избирательных прав, не могут быть судебными исполнителями и нотариусами[308]. Основы советской законодательной системы были окончательно закреплены постановлением ЦИК СССР от 29 октября 1924 г. В нём, в частности, указывалось, что судьёй может быть каждый советский гражданин при условии наличия у него избирательных прав[309]. Согласно «Уставу службы по местам заключения», утвержденному постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 23 марта 1925 г., на административно-строевую службу в тюремные учреждения принимались только те граждане, которые могли «пользоваться избирательным правом в Советы по Конституции РСФСР»[310]. В первом общесоюзном «Положении об органах милиции», утверждённом СНК СССР 25 мая 1931 г также содержалось требование принимать на работу в органы внутренних дел только лиц, обладавших правами голоса[311].

Лишенцам было запрещено занимать ответственные должности в советских, профсоюзных, кооперативных учреждениях. Несмотря на то, что законодательство не содержало прямых указаний об изгнании с работы на государственных предприятиях лиц лишенных избирательных прав, руководство на местах, в случае потери работником избирательных прав старалось под различными предлогами избавиться от него. Иногда изгнание с работы следовало непосредственно сразу за лишением человека избирательных прав. Так, в 1925 г. жительница деревни Кресты Екимовичской волости Рославльского уезда А. П. Трегубова была лишена избирательных прав за то, что находилась «в частичной материальной зависимости» от своих братьев — владельцев частного предприятия. После этого её, «как кулацкий элемент», немедленно уволили со службы в местном волостном исполкоме, где она работала машинисткой[312].

Потерять работу можно было и за родственные связи с лишенцами. Летом 1929 г. в ходе «изучения следственного аппарата» прокуратуры Вяземского округа окружным прокурором выяснилось, в частности, что «нарследователь 7-го участка Котиков… женился на дочери бывшего крупного торговца, лишенного избирательных прав и переехал жить к нему на квартиру». Это обстоятельство, а также сведения о «якшании Котикова с антисоветским элементом», привело к увольнению его со службы[313].

Во время чисток, регулярно проводившихся в государственных учреждениях, среди первых жертв очень часто оказывались лишенцы. Их выгоняли с работы как представителей «чуждого элемента». Такие чистки особенно часто начали проводиться со второй половины 1920-х гг. В ходе ликвидации «Смоленского нарыва» летом-осенью 1928 г. в советских, кооперативных, образовательных учреждениях Смоленской губернии была организована широкомасштабная чистка, в ходе которой потеряли место работы многие лишенцы[314]. Она затронула и образовательные заведения губернии. Выяснилось, что среди преподавательского состава школ было немало лиц лишённых избирательных прав.