Лишенцы в системе социальных отношений - [39]

.

Подводя итоги очередной избирательной кампании, областное руководство констатировало «резкое снижение % лишенцев». При этом указывалось, что «уменьшение идёт главным образом за счёт выехавших за пределы области, а также восстановленных за отчётный период в 1931–35 гг.»[224].

Ситуация с лишением избирательных прав в Западном регионе РСФСР и в частности на Смоленщине соответствовала основным направлениям политики республиканского и союзного руководства в этой области. Губернские власти в 1920-х гг. стремились точно исполнять требования Российского и Союзного законодательства в области лишения прав голоса. Вместе с тем, нечёткость формулировок Конституций и избирательных инструкций, а также стремление некоторых местных руководителей добиться высоких показателей в деле лишения избирательных прав, приводили к регулярным и частым нарушениям закона при составлении списков лишенцев.

Общее число лиц, лишённых избирательных прав в сельских местностях Смоленской губернии всегда было в процентном отношении меньшим, чем в среднем по РСФСР и СССР. Вместе с тем с середины 1920-х гг. до середины 1930-х гг. процент городских лишенцев на Смоленщине был выше, чем в среднем по России и Союзу. Процент лиц лишённых избирательных прав в городах и посёлках Смоленской губернии и Западной области всегда намного превышал процент лишенцев в сельских местностях. Резкое сокращение числа городских лишенцев на Смоленской земле произошло не в период с 1929 по 1931 гг., как в среднем по СССР, а несколько позже — с 1931 по 1934 гг.

Объяснялось это особенностями социальной структуры местного городского населения. Значительную часть жителей небольших городов и посёлков Смоленской губернии, а затем Западной области составляли мелкие и средние кустари-ремесленники, и торговцы, т. е. представители «нетрудовых классов», подлежащие лишению избирательных прав. В 1926–1930 гг., в условиях ломки НЭПа, многие из них вынуждены были закрывать собственное производство или торговлю и переходить на работу в государственные структуры. Но получить избирательные права они могли лишь после пяти лет занятий «общественно-полезным трудом». Поэтому массовое восстановление городских лишенцев Западной области в правах голоса началось уже после «великого перелома».

Смоленская деревня, в свою очередь, отличалась крепкими патриархальными устоями и развитыми общинными связями. Стремление власти лишить прав голоса того или иного зажиточного крестьянина встречало упорное сопротивление со стороны его односельчан. Нередко за сельских лишенцев вступались даже низовые органы власти и избирательные комиссии. С этим и связано то, что даже в разгар коллективизации процент сельских лишенцев в Западной области оставался сравнительно низким.

В 1930-х гг. уменьшение количества лиц лишённых избирательных прав происходило в Западной области достаточно интенсивно, и процент лишенцев здесь оказался существенно ниже, чем в целом по республике и Союзу. Главными причинами этого стали массовое выселение раскулаченных за пределы области, а также восстановление в избирательных правах самостоятельных детей городских лишенцев.

Глава II Лишенцы в системе социально-экономических отношений

Изменение социального статуса гражданина, лишённого избирательных прав

Лишение избирательных прав означало для конкретного человека не только устранение его от участия в выборах. Коренным образом менялся и его социальный статус, положение в системе социально-экономических отношений. Один из крупных специалистов в области советского строительства П. Зайцев писал: «Дело в том, что факт лишения того или иного гражданина избирательных прав является фактом определения, что данный гражданин по своему социальному положению, по своим действиям и деятельности, роду занятий и т. д. является враждебным советской власти элементом»[225]. Последствием такого подхода оказывалось то, что человек, становившийся лишенцем, вместе с правами голоса терял ещё целый ряд прав и льгот, которыми обладали остальные граждане. Как справедливо замечает М. С. Саламатова: «В обществе, где статус гражданина определялся не степенью образованности, не экономическим положением, а наличием политических и гражданских прав, принадлежность к „полноправным“ или „лишенцам“ играла решающую роль»[226].

Ограничения касались практически всех сфер жизни лишенца — участия в общественной жизни, работы, службы в армии, социальных гарантий и льгот и т. д. Человек зачастую вместе с потерей избирательных прав терял перспективы служебного роста и надежды на реальное изменение своей жизни в лучшую сторону. Фактически лишенцы являлись в Советском государстве 1920-х — середины 1930-х гг. людьми «второго сорта», изгоями. Один из бывших лишенцев Ю. Елагин писал: «Категория „лишенцев“ среди советских граждан — это категория неполноценных граждан низшего разряда»[227]. Секретарь ВЦИК А. С. Киселев, рассуждая о необходимости более внимательного отношения к составлению списков граждан лишённых избирательных прав, признавал, что «даже временное пребывание на положении лишенца оказывается весьма тягостным для лиц, испытавших это состояние»