Лишь небеса знают - [52]

Пропустив лошадь и ездока, Элизабет вышла на улицу и зашагала к центру города.

— Тэвис приходил, пока тебя не было, — известил ее дед, когда она вернулась.

Элизабет поставила корзинку на кухонный стол и принялась вынимать покупки.

— Я знаю. Я видела его, когда шла в город.

— Странно, — удивился Эйса, — он не сказал, что вы встретились.

— Он меня не заметил, — ответила Элизабет и, виновато посмотрев на старика, добавила: — Я спряталась.

— Значит, теперь ты от него прячешься?

— Да нет, не то чтобы прячусь, но мне не хочется видеть его. А где Вилли?

— Заснул.

— Тэвис долго у вас был?

— Около часа.

— Он гулял с Вилли?

— Прокатил его на лошади и пообещал подарить пони.

— Пони? Вот чудак! Вилли еще маленький. Глупо покупать ему пони, если он еще плохо ходит.

— Может, Тэвис и глупее тебя, — Эйса внимательно посмотрел на нее, — но мальчонка приглянулся ему. Конечно, и о тебе он спрашивал.

— Спрашивал обо мне? — Элизабет поставила на стол две банки меда и села. — Не понимаю, что он мог обо мне спрашивать. Он и так все знает.

— Значит, ты не веришь в то, что человек может измениться?

Не обращая внимания на слова деда, Элизабет повторила:

— О чем он спрашивал?

— Да просто так, вообще, — ответил Эйса, и в его глазах мелькнули веселые огоньки.

— Что значит «вообще», дед?

— Ну, например, как ты отдыхаешь, ходишь ли иногда на вечеринки, тяжело ли тебе пришлось, когда родился малыш, не думаешь ли ты снова перебраться когда-нибудь в город?

— Если и переберусь, то не в его дом, — ответила она и, хлопнув ладонью по крышке стола, решительно поднялась.

— А тебе не кажется, что для Вилли будет куда лучше, если вы сумеете договориться и будете жить одной семьей. Я понимаю, что ты не можешь забыть, как он бросил тебя, но он уверяет, что собирался уехать на месяца два, не больше.

— На два месяца? Мне трудно в это поверить тем более, что не было его два с половиной года.

— А если он не виноват? Если он хотел вернуться, но не смог? Что ты тогда скажешь?

— Если бы хотел, то придумал бы что-нибудь. Я ему не нужна. Ему нужен Вилли. Больше всего я мечтаю о том, чтобы он оставил нас в покое и отправился снова строить свои драгоценные корабли. А я всегда могу переехать с Вилли в Бостон.

— По-моему, ты должна выслушать Тэвиса. Мы прекрасно жили здесь втроем, верно, но ничто не может длиться вечно. Я могу уйти завтра…

Элизабет попыталась его перебить, но старик не позволил ей.

— Не надо возражать, — продолжал он, — дай мне закончить. Ты ведь знаешь, что маяк не может остаться домом для тебя и Вилли навсегда. Я стар, Элизабет, и готов покинуть этот мир. Когда это случится, тебе и Вилли придется отсюда уехать. Ты ведь понимаешь, что здесь поселится другой смотритель.

— Когда придет время, мы с Вилли уедем в Бостон. У меня есть дом тети Фиби.

Некоторое время они молчали, и Элизабет увидела, что дед не хочет продолжать этот разговор.

— Тэвис хотел бы сводить Вилли на праздник стрижки овец на следующей неделе.

Элизабет обрадовалась возможности поговорить о другом. Она прекрасно понимала, что дед прав, но не хотела пока думать о том, что ее жизнь когда-нибудь изменится.

— Что ты ему ответил? — поинтересовалась она.

— Сказал все как есть, что ты сама собиралась пойти с Вилли на стрижку, хотя бы ненадолго.

— И все?

— Нет, еще я рассказал, что ты договорилась с миссис Моррисон, чтобы она посидела с Вилли.

— И что он ответил?

— Ничего. Спросил, собираешься ли ты остаться на танцы. И, хотя ты меня не просила, я объяснил, что на танцы мы всегда остаемся, и я не вижу оснований что-то менять только потому, что он вернулся.

Элизабет расхохоталась.

— Разве я сказал что-нибудь смешное?

— Нет. Просто я думала совершенно то же самое, когда была в городе. Я имею в виду то, что ты сказал Тэвису. Я решила ничего не менять в своей жизни… жить как и жила все это время.

Глядя, как Элизабет ставит на огонь чайник, Эйса думал о том, как давно она носит одно и то же платье. Он вспомнил время, когда она вернулась из Бостона. До чего хороша она тогда была! Одевалась нарядно, и не было ни одного мужчины в Нантакете, который бы не заглядывался на нее. Он не забыл и того, что она выбросила все красивые платья, когда родился Вилли, сказав, что одна часть ее жизни завершена.

Элизабет намеренно старалась выглядеть поскромнее и даже постарше, чтобы избежать пересудов. Она достаточно натерпелась и больше не хотела привлекать к себе внимание. Однако Эйса нередко замечал, как то один, то другой парень заглядывались на нее. Он знал, что городские женщины готовят новые платья для праздничных танцев, а в сундуке у Элизабет едва ли найдется что-то заслуживающее внимания. Усаживаясь в кресло-качалку, старик поморщился от сильной боли в желудке, которую ощущал уже не впервые. Да, ему недолго осталось, но завтра он непременно доберется до города и побывает в магазине миссис Шульц.

Утром Эйса сказал, что у него кончился табак и что он отправляется в город.

— Ну что же ты не сказал вчера, дедушка, я ведь могла купить тебе все, что надо.

— Конечно, но я забыл. Старость, память слабеет.

Элизабет посмотрела на него подозрительно.

— Ну, это, по-моему, зависит от обстоятельств, — заметила она.