— Пусть будет, — заключила царица. — Даю тебе звание камергера моего двора, а помимо того жалую орденом святого Александра Невского, — она поднялась и, поманив к себе кого-то из многочисленной свиты, сняла у того с камзола роскошный орден. На, носи в знак благодарности от своей императрицы. Бумаги после справят.
Она прицепила заколку и шепнула едва слышно короткую французскую фразу. Однако Лис, почти не поняв ее нижегородский акцент, только склонился в поклоне и застыл, ожидая окончания церемонии.
— Идем, Александр Иванович, — тихонько позвал его подкравшийся откуда-то сбоку Ушаков, — тут сейчас вовсе невеселые разговоры будут.
Выскользнув из дверей, Александр едва не столкнулся с человеком в изодранном камзоле, почти висящем на руках двух гвардейцев. Они дождались, когда двери распахнутся, и внесли жертву пыточной камеры в кабинет.
— Вот так, — благожелательно глянул на новоявленного камергера начальник тайного ведомства. — Счастлив твой бог, Александр свет Иванович. Ох, удачлив… И умен, вижу, — почему-то добавил он, уже вовсе собираясь вернуться в общество царицы. — И с деньгами матушке в нужный момент подоспел, и от слов неловких отвертелся, да и родство свое затвердить с отцом своим поспел. Все у тебя этак ловко выходит. Только вот тебе мой совет, не стоит возле матушки императрицы больно толкаться. На тебя и так Петька уже косо глядит, ну как чего задумает, сожрет и не поморщится. Никакая удача не спасет.
— Спасибо, Андрей Иванович, — серьезно отозвался Лис. — Я тоже добро помню и тебе благодарен.
— И славно, — свел губы в улыбку Ушаков, — а то давай ко мне в службу, а? Всегда посодействую? Будем вместе на страже стоять?
— Только этого мне не хватало», — он приложил руку к врученному ордену: — Прости, Андрей Иванович, я к этому делу не способен. Добр больно, боюсь, не сумею… Да и слаб я после ранения, прости. А вот ежели хочешь мне услугу оказать, позволь одного из твоих канцелярских на службу переманить. Фигурка мелкая, да уж больно мне глянулся.
— Это кого? — удивленно вскинулся собеседник. — Не того ли, кто за тебя перед дознанием слово замолвил?
«Ну и жук, — изумился Лис. — Все ведает, до мельчайшей детали. Опасен, очень опасен».
Тем временем Ушаков помолчал, размышляя, и согласно махнул рукой: — А, забирай. Тому ярыжке старшой все одно жизни не даст, а паренек не глупый. Дело знает. Верным тебе слугой будет. Хорошо, — он взялся за ручку двери. — Распоряжусь. А до дома тебя караул доставит. С почестью.
— Прощай, князь, — раскланялся глава тайного ведомства с бывшим арестантом.
Домой Александр возвращался в самом, что ни на есть, расхристанном состоянии: «В один короткий день пережить столько — никаких нервов не хватит. Если не передохнуть, может вовсе поплохеть».
«Решено, — подвел итог размышлениям путешественник. — Завтрашний день посвящу разбору найденного клада, размышлениям о бренности земного и вообще, отдохну на полную катушку».
Прибытие в поместье ознаменовалось маленьким сюрпризом. Все обитатели маленького мирка высыпали во двор и стояли, словно ожидая чего-то необычного.
— Ну и что за митинг? — удивленно оглядел собравшихся дворовых Лис. — Эй, Игнатий, объясни мне, глупому, чего народ стоит?
— Извините, ваше сиятельство, — скомкал в руках шапку управляющий. — Слух прошел, дескать, барину Слово и дело государево Трифон, собака, кричал, потому и высыпали, интересуются. Знамо ли дело, чтоб из такого места, да в тот же день, кто невредим возвращался? А еще, — тут Игнат вовсе смутился, — народец шумнул, мол, за барина слово нужно идти сказать, дескать, наговор то все. Однако боязно, вот и собрались…
— Это ладно, все не бунтуют, — успокоился Александр, которому это молчаливое сообщество поначалу крайне не понравилось. Он поднялся на ступени и повернулся к дворовым: — Государыня императрица меня лично простила. Еще орден дала, — не сдержался Санек. Он распахнул полу шубейки, — так что все в порядке, православные. А за поддержку спасибо. Всем по рублю жалую, в подарок, — он подумал. — А мужикам еще вина бочонок.
«Гуляй, орлы, братан с морей пришел», — усмехнулся Лис, слушая радостные крики слуг.
— Может, и не стоило так баловать-то? — пробормотал вполголоса идущий следом Игнат. — Мужик, он и есть мужик, сколь ни пои, все мало.
— Ты это мне брось, — Санек нарочито строго взглянул на помощника. — Барин, понимаешь, чудом с кичи соскочил, а ты… «Не стоит». Пусть за мое здоровье выпьют. Только смотри, чтоб не до соплей. А в остальном, разберемся. Ты, лучше, вот что скажи: пусть Андрейка ко мне зайдет, и Анюта тоже, Я пока переоденусь, — он скинул на руки слуге грязную шубу. — Еще баню вели растопить, а то меня блохи пожрали.
Брезгливо стянул кафтан, и бросил в угол: — Барахло в прожарку. В смысле, на выброс.
— Что еще? — заметив, как управляющий пытается вставить свое слово в жизнерадостный монолог князя, остановился.
— Так… нету Андрейки, — развел руками слуга. — Как ваше сиятельство увезли, он побегал немного и пропал. Думал, по делам куда убег, а его нигде нет.
— Ладно, — нахмурился Лис, входя в спальню. — Иди, зови Анюту, а я уж разберусь.
